Схиигумен Иоанн (Алексеев) - Письма Валаамского старца

… Отец Иоанн Кронштадтский писал свое переживание от чувств, а не рассудком, вот его писание и ложится на сердце точно пластырь на рану. По моим грехам так я и не удостоился видеть его. Но всегда с любовью слушаю, когда говорят о нем, кто видел его.

Прочел твое письмо и ты сознаешь себя очень болтливой. Святые отцы сказали: "Иной целый день говорит и ему вменяется в молчание: ибо говорит все ради Бога, а иной целый день молчит и ему вменяется в празднословие". Проверь свою болтливость и сличи с советами святых отцов!

Еще пишешь, что очень занята житейскими заботами и плохо идет молитва. Наконец, надо же сознаться, что ты не монахиня и живешь в миру, как же можешь жить без забот? Читаешь Святое Писание и не понимаешь силу их учения. Ибо и святые отцы жили не без забот, и у них молитва пресекалась и чувствовали себя иногда очень слабенькими; но они, как опытные в духовной брани, не малодушествовали в изменениях, а терпели неприятные свои переживания. Преп. Иоанн Колов такую, имел благодатную, непрестанную молитву, что забывал про корзинки, которые надо было давать погонщику; пока идет за ними и забудет, зачем пошел. Этот же преподобный шел с погонщиком по скитской дороге и погонщик довел его до гнева, и убежал преподобный его погонщика. Вот и у святых бывают перемены, а ты хочешь чтобы у тебя все гладко. Помни, я как-то в нашем разговоре с тобой сказал тебе: "Лучше немощная совесть, чем добродетель со тщеславием".

Вот что говорят святые: "Если подвизаетесь, как должно, не гордитесь тем, что поститесь. Если же тщеславитесь сим, то какая польза в посте? Лучше человеку есть мясо, нежели надмеваться и величаться". А преп. Моисей сказал: "Сила для желающего стяжать добродетель заключается в том, чтобы не малодушествовать, когда случится пасть, но снова продолжать свой путь. Не падать свойственно только ангелам". Буквоедам, не знающим силы духовной жизни, не понравятся подобные выписки, ибо у них все благочестие в наружном поведении. Очень прискорбно, что мы по своей неопытности в духовной жизни застреваем на букве, ибо буква убивает, а дух животворит.

Господь да хранит вас Своею милостью.

Некий мудрый старец увещевал гордящегося брата, но сей ответил ему: "Прости меня, отче, я не горд". Мудрый старец возразил ему: "Чем же ты яснее можешь доказать, что ты горд, как не тем, что говоришь: я не горд?".

Да, гордость слепая сама себя не видит, гордость – изобретение диавольское. Вот исчадие ее: гнев, клевета, раздражительность, лицемерие, ненависть, прекословие, непокорность; она крепко настаивает на своем мнении, трудно подчиняется другим, замечаний не терпит, а сама любит делать замечание другим, слова выбрасывает неосмысленно; она не имеет терпения, чужда любви, дерзка даже до нанесения оскорблений, стремление к власти; гордые очень страдают хульными помыслами. Написал кратко на основании святоотческого учения.

Теперь сообщу о смирении. О, блаженное смирение, ты божественно, ибо преклонило небеса и воплотилось в человечество и грехи всего мира пригвоздило ко Кресту. Душа моя трепещет, как я могу сказать что-нибудь о величии твоем?

Богомудрые святые отцы вот что говорят о смирении: от него происходит кротость, приветливость, удобоумиление, милосердие, тихость, благопокорность. Смиренный не любопытствует о предметах непостижимых; а гордый хочет исследовать глубину судеб Господних. Смиренный не хвалится природными дарованиями и гнушается людскими похвалами – как человек одетый в шелковую одежду отбегает, если брызнут на него дегтем, чтобы не замарать своей дорогой одежды; так и смиренный убегает человеческой славы.

Свойство смирения видеть свои грехи, а в других добрые качества: а гордости свойственно видеть в себе только хорошее, а в других только худое. Вот еще черта смирения: простота, откровенность и естественность. А что такое смирение и как оно рождается в душе, никто не может выяснить словами, если человек не научится сему из опыта. Из одних слов нельзя сему научиться.

Авва Зосима говорил о смирении, его тут слушал ученый софист и говорит старцу: "Как ты считаешь себя грешным, разве ты не знаешь, что ты свят? Раз не знаешь, что имеешь добродетели? Ведь ты видишь, как исполняешь заповеди и считаешь себя грешным?" Старец же не нашелся что сказать и только говорит: "Не знаю, что сказать тебе, но я считаю себя грешным". Софист настаивал, желая узнать, как сие может быть. Тогда старец опять не нашелся, что сказать и говорит со своею святою простотою: "Не смущай меня, я подлинно считаю себя таким". Тут же находился авва Дорофей и объяснил это софисту: как в науках бывает некоторый навык и не умеют объяснить, так и в смирении. Авва Зосима обнял его и сказал: "ты постиг дело, оно именно так бывает, как ты сказал". Софист остался доволен и согласился с ними.