William Young - Хижина

— Ты делаешь великое дело, — произнес Мак негромко.

— Спасибо, Мак, но ты же видел так мало. Большую часть того, что существует во вселенной, способен увидеть только я, и только я любуюсь этим, подобно тому как лишь сам художник способен любоваться самыми ценными холстами, припрятанными в углу студии… Да разве было бы такое возможно, если бы земля не воевала непрестанно, отдавая все силы только одному — выживанию? Наша земля как ребенок, выросший без родителей, которого никто не направляет и не дает совета. — Голос Иисуса зазвенел от сдерживаемого возмущения. — Некоторые пытаются ей помочь, но большинство просто использует. Люди, которым было дано задание править миром с любовью, расточают его понапрасну, не задумываясь ни о чем, кроме сиюминутной выгоды. Они совершенно не думают о своих детях, которым в наследство достанется отсутствие любви. Они бездумно выжимают из земли соки, оскорбляют ее пренебрежением; когда же она содрогается в корчах и исторгает огонь и дым, они оскорбляются и замахиваются кулаком на Бога.

— Ты эколог? — спросил Мак, едва ли не упрекая.

— Этот сине-зеленый шарик в черном пространстве, истерзанный, униженный и прекрасный…

— Мне знакома эта песня. Ты, надо думать, горячо заботишься о Творении, — улыбнулся Мак.

— Что ж, этот сине-зеленый шарик в черном пространстве принадлежит мне, — многозначительно проговорил Иисус.

Минуту спустя они открыли свои пакеты с пищей. Это были бутерброды, приготовленные Папой, и они с аппетитом принялись за еду. Мак жевал нечто вкусное, но не мог с точностью определить, животного или растительного оно происхождения. Он подумал, что лучше и не спрашивать.

— Так почему ты все не исправишь? — спросил он, уплетая бутерброд, — Я имею в виду землю.

— Потому что мы отдали ее вам.

— А вы можете забрать ее обратно?

— Конечно можем, но тогда история закончится до назначенного срока.

Мак непонимающе посмотрел на Иисуса.

— Ты не заметил, что хотя вы и называете меня Богом и Царем, я на самом деле никогда не общался с вами в таком качестве? Что я никогда не направлял ваш выбор, не заставлял вас делать то или иное даже в тех случаях, когда вы творили что-нибудь разрушительное или болезненное для себя и других?

Мак оглядел озеро, прежде чем отвечать.

— Иногда мне хотелось, чтобы ты заставлял. Это спасло бы от боли меня и тех, кого я люблю.

— Насаждение своей воли, — ответил Иисус, — это как раз то, чего любовь не делает. Истинные взаимоотношения отличает смирение, даже когда ваш выбор бесполезен или неверен.

— Это та красота, какую ты видишь в моих взаимоотношениях с Папой и Сарайю. Мы смиряемся друг перед другом, и так было всегда, и будет всегда. Папа точно так же склоняется передо мной, как я перед Папой, как Сарайю передо мной и перед Папой, а мы перед ней. Смирение не имеет отношения к властности, это не повиновение, оно вытекает из взаимоотношений, выстроенных на любви и уважении. И точно так же мы склоняемся перед тобой.

Мак удивился:

— Как это возможно? С чего бы Творцу вселенной смиряться передо мной?

— Потому что мы хотим, чтобы ты вошел в наш круг взаимоотношений. Мне не нужны рабы, покорные моей воле, мне нужны братья и сестры, которые будут жить вместе со мной.

— Полагаю, ты хочешь, чтобы именно так мы любили и друг друга? Я хочу сказать, мужья и жены, родители и дети. Должно быть, такими предполагались любые взаимоотношения?

— Совершенно верно! Если я твоя жизнь, то смирение — это наиболее естественное проявление моего характера и природы, и это становится естественным проявлением твоей новой природы внутри подобных взаимоотношений.

— А все, чего я хотел, это Бога, который просто все исправит, чтобы никто не был обижен. Но только у меня не слишком хорошо выходит со взаимоотношениями, не то что у Нэн.

Иисус покончил со своим бутербродом и, закрыв пакет, положил его рядом с собой на бревно. Он смахнул пару крошек, застрявших в усах и короткой бородке. Затем, взяв лежавшую рядом палку, принялся чертить что-то на песке, продолжая разговор.

— Это потому, что ты, как большинство мужчин, полагаешь, что самое главное — твои жизненные достижения, а Нэн, как большинство женщин, видит это главное во взаимоотношениях. Для ее системы ценностей это естественно. — Иисус помолчал, глядя, как морской ястреб входит в воду меньше чем в пятидесяти футах от них и затем медленно поднимается, унося в когтях крупную форель, которая пытается вырваться на свободу.