Григорий Дьяченко - ЯВЛЕНИЯ ДУШЕВНОЙ ЖИЗНИ ЧЕЛОВЕКА ПОСЛЕ ЕГО ТЕЛЕСНОЙ СМЕРТИ

а) Кончина Новоспасского иеромонаха Филарета , в схиме Федора [4]28 августа (1842 г.) в 7 часов утра этот старец мирно и свято почил от всех трудов своих. Бог удостоил меня в продолжение десятидневной его болезни ему послужить и быть свидетелем многих дивных происшествий, которые вам единому, как духовному другу, желаю открыть. Когда старец стал ощущать слабость, безболезненную еще, но сказал: близка кончина моя. Эти слова узнал митрополит Ф. и поспешил посетить старца. Много утешительного и назидательного сообщил старец владыке, который со слезами внимал словам покойного. 29-го в Успенском соборе я узнал, что отец мой очень плох, и поспешил в Новоспасский монастырь. PI точно, нашел его в самом страдальческом состоянии, он стонал очень тяжело; ибо внутренний антонов огонь, особенно в мочевом пузыре, начинал его палить. 24-го ему сделали операцию, и от сильного кровотечения он получил некое облегчение: терзания его уменьшились, и он начал живее молиться; с каждым его дыханием повторялось им: «Иисусе, Спасе сладчайший»; даже когда он засыпал, действие сердечной молитвы в нем не умолкало. На 26-е в ночь, может быть, в часу третьем утра, старец вдруг воодушевился; невидимая сила его подняла, он встал и, указывая перстом в дверь, воскликнул: «Вот Спаситель, вот Спаситель! К Спасителю меня!» Лицо его просияло, и реки слез потекли из очей его; он пожелал приобщиться. Когда святые Дары внесли в его келлию, он заплакал. По принятии оных, он начал простирать руки; ему поднесли теплоту, но он головою указывал на потир и, взяв его в руки, прижал его к сердцу, начал его лобызать и горько рыдать. После соединения со Христом, он еще живее стал молиться и среди ежеминутного призывания имени Иисуса обращался к нам, предстоящим, и говорил: «Спасайтесь, спасайтесь». Не только жители Москвы, но и соседних деревень и городов приходили к старцу на поклонение, ибо слух о его болезни везде распространился. В таком дивном молитвенном состоянии он пробыл почти 50 часов. С 27-го на 28-е он, видимо, стал слабеть, дыхание стало прерываться; в седьмом часу медленно стали читать отходную, и при чтении последнего стиха мирно и свято предал он дух свой Господу Богу.

В течение четырех дней толпа народа не выходила из обители, надгробное пение не умолкало, слезы любви и благодарности орошали останки праведника. Митрополит его погребал; во время отпевания он горько плакал и несколько раз при прощании целовал с благоговением десницу мужа, исполнившего закон Христов и исполненного Божественной благодати. До вечерни не могли закрыть его могилы, потому что, может быть, 2000 человек стремились лобызать его гроб и поручить себя его предстательству.

б) Кончина Задонской старицы Евфимии Григорьевны [5]. Старица Божия Евфимия Григорьевна, пишет о. Зосима, скончалась 15 января (1860 г.) в 9 часов вечера, а 18 января о. архимандрит соборне служил позднюю обедню за упокой её души в Царстве Небесном, и с 14 иеромонахами в облачении отправил по ней погребение и тело её предал земле. Могилка её в часовне, рядом с затворником Георгием по левую сторону, а с правой покоится схимонах Митрофан, которого она тоже лично знала и бывала у него, и пользовалась его советами и наставлениями. О месте её покоя, чтобы её в часовне похоронили, приказал еще покойный батюшка, затворник Георгий, и великий Старец отец Иларион из Троекурова, где ныне женская община. Да я её и сам много любил, почитал и уважал вот уже 25 лет; зато взаимно и она меня любила нежно, как сына, и берегла, как свою душу. В духовном отношении ей открыты были от Господа все мои чувства и мое сердце. Чего, бывало, сам я за собою недосмотрю, а она меня предостережет и наставит. По её собственному желанию я её 9 января, в субботу, в 4 часа вечера, соборовал святым елеем, в воскресенье, 10-го, после ранней обедни исповедал её и причастил Святых Тайн Тела и Крови Христовых; в четверг, 14-го, еще приобщил её Святых Тайн и прочел отходную. В пятницу, за час до смерти, я был у ней, и все время она была в ясной памяти и говорила. За четыре дня до смерти она стала очень хорошо слышать, много лет бывши крепка на ухо. Скончалась, как заснула. Стояла в теплой комнате, но никакого тяжелого запаху от нее не было и не распухла, а напротив, еще мертвая похудела: лицо её было чистое, приятное и светло-желтое, как восковое. Она почила, потрудившись на сем свете 115 лет. Но удивительно то, что на головке волосы черные не поседели. Она с нетерпением все желала поскорее переселиться в вечность и о сем часто просила Господа Бога. Жизнь старицы во всем была преисполнена чудес. Она была вроде юродивой, но не всегда, а это на нее находило временно. Назад тому 65 лет, когда она жила в своем селе в келейке, вдруг случился ночью пожар. Это было зимою; зазвонили тревогу; она встала и побежала по селу босая в одном белье и, подойдя к дому, приказывает огню властно так огонь, иди сюда, жги этот дом: тут живут великие грешники и нераскаянные. Огонь повиновался ей рабски; с места пожара сейчас же летели головни с огнем, и загорался дом, как бы далеко от пожара ни был. И так несколько домов вымела она, и это все она делала вне себя. Опомнилась она в доме священника, и, когда увидела себя полураздетою, ей стало совестно всех: она оделась. Это верная история; она сама мне рассказывала и еще многие» [6]