Коллектив авторов - О ДУШЕВНЫХ БОЛЕЗНЯХ

Случай этот, действительно, был в церкви именно в то время, когда больная рассказывала. В Малороссии чтут, как особую святыню, херувимский ладан, нарочито приготовляют большие куски смирны и просят положить в кадило во время Литургии, когда поют Херувимскую песню или «Ныне Силы небесные с нами»; этот ладан хранят в домах в почётном месте, носят на груди и окуривают им комнаты во время рождения младенцев и при других случаях. При служении молебна я употреблял этот ладан, но раз как-то забыл взять – переодевшись в другой кафтан, оставил его в кармане того кафтана, в котором служил Литургию. Не доходя несколько дворов до дома больной, вспомнил и поручил мальчику, который поил лошадь у колодца, чтобы он сел верхом и как можно скорее съездил ко мне домой взять ладан. Когда я с причтом вошёл в дом больной, она, уставив дикий взор на стену, бранилась:

– Вот проклятый хлопец, как стрела летит, хоть бы лошадь споткнулась и убился окаянный, уже подъехал ко двору и собак не боится, побежал в хату.

– Кого ты бранишь? – спросил я.

– А того, что поехал.

– За чем он поехал?

– Не скажу: то поганое, вонючее, скверное.

– Да если знаешь, скажи, как называют его?

Каким-то глухим, но сильным голосом больная произнесла: «В кафтане, в кармане», – потом начала плакать и говорить:

– Я был большой, а теперь маленький, ты меня задушил: прежде на печке не курил, а теперь так надушил поганым, что и уголка не осталось для меня.

Однажды муж больной рассказал, что накануне днём больная бранила кого-то, вспомнила Деркульский завод (это государственный конный завод, находящийся от Городища верстах в десяти), говорила, что лошадь пристала и маляра бьёт лихорадка, а деньги поповы – два рубля – пропали. Действительно, накануне я посылал в Деркульский завод к живописцу заказать небольшую икону свт. Василия Великого и Димитрия Ростовского, давал посланному два рубля. Это было весеннее время, и земля раскисла так, что лошадь на пути пристала, едва к ночи он приехал и застал живописца больного лихорадкой. Икону заказал я с целью, чтобы больная имела её постоянно на груди. Не более как через неделю икона была привезена; освятив её в церкви, я взял с собой в дом больной, но прежде, чем я пришёл, больная бранилась, кричала и велела запереть двери, не пускать попа. При появлении моём закричала:

– Что ты это принес, не ходи сюда, что ты меня мучишь, ты знаешь, я послан заслуживать чин, я уже несколько лет живу в ней и получу чин.

– Разве между вами есть и старшинство?

– У нас большой господин есть, у него несметные легионы: представь себе поле осенью, когда оно распахано, и сколько глаз твой обнимет, всё черное – такая у нас тёмная сила; мы вели брань с Ангелами, сам господин дрался.

– Что же вышло из этого? Вы были повержены и будете мучимы на Суде.

– Это ещё не скоро будет.

– Ты обратись к милосердию Господа Иисуса.

– Он меня не примет.

– Нет, Господь сказал, что «грядущаго ко Мне не изжену вон» (Ин. 6, 37).

– Он скажет: смирись и покорись, а я Ему не покорюсь; мы ещё долго будем бороться с Ним.

Когда я хотел возложить икону, больная начала уклоняться, и головою так быстро качала во все стороны, что с трудом могли возложить. Во время молебна кричала: «Хоть выгонишь, а как только не перекрестится Агафья, я опять войду и буду мучить её». К концу поста больная находилась в нормальном состоянии. На Страстной седмице – очень слабая, но ходила в церковь, говела, приобщалась Св. Тайн. В июне месяце пошла с другими богомольцами в Митякинскую станицу Войска Донского поклониться местночтимой иконе Божией Матери, а оттуда привезли её на подводе. Прежняя болезнь возвратилась. Когда по просьбе мужа пришли служить молебен, больная встретила такими словами: «Вот я опять буду мучить Агафью, она не перекрестилась, когда пила воду из криницы, я и вскочил в неё». Это был последний случай: во время чтения молитв больная пришла в сознание, и болезнь не возвратилась.

При посещении больной много раз приходилось мне слышать рассуждения о предметах, совершенно неведомых и недоступных простой женщине, но тогда, к сожалению, не приходило в голову записывать это, а имелось в виду достигнуть одного: умолить Господа Бога силою благодати Своей исцелить больную от страданий.

В практике священнической, конечно, не мне одному пришлось видеть это, а собранные факты могли бы рассеять современные заблуждения и спасти тех, кои по легкомыслию могут дать в себе место действию и насилию нечистого духа.