Дмитрий Гаврилов - Время богов и время людей. Основы славянского языческого календаря

«Сильным» праздник будет тогда, когда соответствующая лунная фаза придется на праздничный день солнечного календаря. Так, для Купалы это будет полнолуние, а для Коляды (Корочуна), напротив, новолуние. Чем дальше от даты солнечного праздника будет отстоять эта фаза, тем слабее будет событие. В таком случае следует ожидать, что для достижения желаемых последствий для участников обрядового действа потребуется приложить больше усилий.

Отнюдь нельзя исключить вероятность того, что описанное обстоятельство легло некогда в основу длящихся праздников. Ведь традиция предполагает, что праздник длится не один день (сутки) и что готовиться к нему надо самое позднее с кануна, с сочельника.

На деле хорошо известно, что еще за несколько дней до собственно праздника народный обычай требовал совершения различных жестко ритуализированных действий подготовительного свойства. Здесь речь может идти о ритуальных ограничениях, приготовлении обрядовых напитков или пищи и т. п. Говоря языком современной психологии, можно сказать, что праздник требовал «вхождения» в него. Сходным же образом обычай предполагал и «выход» из праздника, возвращение к повседневности. Если читатель задаст себе труд внимательно изучить народный календарь примет и обычаев (пусть даже церковный или «двоеверный» этнографический), он с легкостью обнаружит такие дни.

«В народном укладе жизни каждое значительное празднество – это не только “эмоциональная разрядка” от трудовых будней, но это и своеобразный “итог” прожитому отрезку времени, и одновременно «подготовка» к следующему периоду. Как “итог”, так и “подготовка” осуществлялись через вполне определенные обряды и ритуальные действия» (Тульцева, 2000, с. 128).

Обычно приготовления начинались за 3–4 дня до праздника, а выход происходил 3–4 дня спустя. И мы полагаем, что это совершенно правильно, ибо «вхождении» подразумевает прежде всего подготовку сознания, духа, вхождение в особое состояние, а «выход», в свою очередь, наоборот, возвращение в нормальное житейское русло. Если бы такого не было, его стоило бы придумать сегодня.

Причем дело тут вовсе не в похмельном синдроме, как могут подумать иные остроумцы, пьянство-то (во всяком случае, бытовое, не ритуальное) как раз настоящий народный обычай крайне не уважал, а всячески порицал, с пьяницами могли даже «бороться» всем миром. По крайней мере, так было до разрушения традиционной сельской общины.

Прежде чем перейти к рассмотрению основных праздников годового цикла, полезно высказать несколько общих соображений. Повторимся: мы сознательно идем на ограничение приводимого перечня, полагая большую часть других событий не только не самыми важными, но и частью никогда в славянской архаике не существовавшими. Некоторые из них являются новодельными заимствованиями из сомнительных источников или своеобразными кальками обрядов православной церкви, другие же появились вследствие христианизации, «оторвавшись» от первоосновы и перейдя на другую дату вне связи с календарной основой – годовым перемещением в небе Солнца и Луны. В народной традиции, ряд этих дней именовался «полупраздниками» , что очень точно отражало их сущность. Тем не менее, несмотря на все усилия клира,

«древнерусский народ в праздничный день, после христианского богослужения, удалялся в поля, рощи или на берега рек и начинал отправлять обряды таинственного языческого характера. Праздничный день таким образом, разделялся на две половины – утро посвящалось торжеству христианских понятий о дне, а вечер остатку языческих. И до сих пор древне-религиозные воззрения и обряды по местам еще крепко держатся в массе нашего народа. Многое, особенно из области обрядности, потеряло свой древний смысл, низошло на степень простых народных игр <���…>; многое допущено у нас и терпится по своему безразличному характеру, не враждебному духу христианской религии, как, например, колядки, <���…> увеселения на кладбищах, разнообразное употребление страстных и пасхальных свечей и пр. Но кроме этих мелких <���…> обыденных обрядов есть еще очень много таких, которые прямо и ясно указывают на время и источник своего нехристианского происхождения; таковы, например, обряды на Троицын день, в день Иоанна Крестителя, Юрия весеннего и пр. <���…>» (Поспелов, 1870, с. 344).

Этнография рассматривает обряд как разновидность обычая, «цель и смысл которой – выражение (по большой части символическое) какой-либо идеи, действия, либо замена непосредственного воздействия на предмет воображаемым (символическим) воздействием» (С. А. Токарев). Для тех читателей, кто предпочитает стоять на сугубо материалистических позициях, этого определения, скорее всего, будет достаточно. Сторонникам же природных верований стоит как следует поразмыслить над тем, какой именно смысл, идею, понимание собираются они вложить в то или иное обрядовое действо. В противном случае участие в праздниках и соблюдение обычаев совершенно лишено какого бы то ни было содержания, пусть даже человек возьмет себе самое что ни на есть расславянское имя и пошьет самую что ни на есть настоящую традиционную обрядовую одежду. Не внешность определяет содержание…