Джидду Кришнамурти - Полёт орла

Итак, существуют ли восприятие и действие без решения? То есть — я осознаю страх, страх, созданный моей мыслью, прошлыми воспоминаниями, опытом, я осознаю воплощение этого вчерашнего страха в сегодняшнее. Я понял всю природу, структуру, внутренний характер страха. И восприятие этого без принятия решения есть действие, которое является свободой от страха. Возможно ли это? Не говорите, что вы или кто-то другой уже делали подобное — дело не в этом. Может ли этот страх исчезать немедленно по мере его возникновения? Есть поверхностные страхи — страхи перед миром. Мир полон тигров, и тигры эти, будучи частью меня самого, готовы к разрушению; так что существует война между мною — частью тигра — и остальными тиграми.

Существует также внутренний страх — страх психологической незащищённости, психологической неопределённости, — и всё это создано мыслью. Мысль пестует как удовольствие, так и страх — я вижу всё это. Я вижу опасность, идущую от страха, не хуже, чем я вижу опасность, идущую от змеи, от обрыва, от глубоководного течения — я полностью осознаю эту опасность. И само видение есть окончание, в котором нет и секунды для принятия решения.

Участник беседы:Но бывает, что вы можете узнать страх, но он тем не менее не исчезает.

Кришнамурти:Надо очень внимательно это исследовать. Прежде всего, я не хочу от страха избавляться. Я хочу выявить его, понять, позволить ему двигаться, возникать, вспыхивать во мне и так далее. Я ничего не знаю о страхе. Я знаю, что я боюсь. Теперь я хочу выяснить, на каком уровне, на какой глубине я боюсь, — на сознательном уровне или в самой основе, в глубоких слоях своего существа, в тайных, неисследованных областях моего ума. Я хочу выяснить. Я хочу, чтобы всё это вышло на поверхность, раскрыть. Как мне это сделать? И я должен это сделать — не постепенно, — вы понимаете? Всё это должно уйти из моего существа полностью.

Участник беседы:Если есть тысяча тигров, а я сижу на земле, то я не могу их видеть. Но вот если я поднимусь на расположенную выше равнину, я смогу иметь с ними дело.

Кришнамурти:Не «если». «Если бы я мог летать, то увидел бы всю красоту Земли». Но я не могу летать — я здесь. Боюсь, все эти теоретические вопросы вообще не имеют смысла, однако мы, по-видимому, этого не осознаём. Я голоден, а вы кормите меня теориями. Здесь есть проблема — так взгляните на неё, ведь мы все боимся, каждый же несёт в себе тот или иной вид страха. Имеются глубокие, скрытые страхи — и я очень хорошо осознаю поверхностные страхи, страхи перед миром; страх появления безработицы, того или этого, потерять жену, сына. Мне они очень хорошо знакомы. Возможно, есть и более глубокие слои страхов. Как мне, как этому уму выявить всё это мгновенно? Что вы скажете?

Участник беседы:Вы говорите, что мы должны прогнать животное прочь раз и навсегда или придётся охотиться за ним всё время?

Кришнамурти:Вы спрашиваете, считаю ли я, что прогнать животное можно раз и навсегда, не дозволяя ему вернуться после того, как однажды вы его прогнали? Да, именно это мы имеем в виду. Я не хочу прогонять животное снова и снова. Это как раз то, о чём говорят все школы, все святые, все религии и психологи: прогоняйте их понемногу, мало-помалу. Мне это представляется абсурдом. Я хочу понять, как прогнать это животное так, чтобы оно уже никогда не вернулось. Даже если оно вернётся, я буду знать, что делать, чтобы не впустить его в дом. Понимаете?

Участница беседы:Не пора ли нам назвать это животное, ведь это — мысль. И когда она возвращается, мы должны знать, как иметь с ней дело.

Кришнамурти:Я не знаю, что надо делать, — мы увидим это. Вы все так нетерпеливы!

Участница беседы:Это же наша жизнь — мы должны быть такими!

Кришнамурти:Я только имел в виду, что вам не терпится дать ответ. Конечно, горячее стремление нам необходимо. Это такой трудный вопрос; вы не можете просто отделываться набором слов. Он требует внимания.

Участница беседы:Почему бы не осуществить это восприятие прямо сейчас?

Кришнамурти:Именно это я и предлагаю.

Участница беседы:Что происходит, когда я смотрю на вас? Прежде всего, я получаю представление о вас. Посмотрите на меня, пожалуйста. Первое, что происходит, — это зрительное ознакомление со мной, получение зрительного представления обо мне, верно? Что происходит дальше? Около этого представления, вокруг него, появляется мысль.