Подобно хлыстам вообще, «голубцы» не едят мяса, не соблюдают постов, употребляя в пищу молоко, масло, яйца, жизнь ведут трезвую, табаку не курят и не нюхают, чаю не пьют, сахару, луку, чесноку и картофеля не едят. Относительно картофеля у них существует даже поверье, что если в печь поставить в горшке картофель на несколько дней, то вместо картофеля там окажутся щенки и что картофель вообще так же плодовит, как и собаки, а потому он и нечист. «Голубцы» враждебнее других хлыстов относятся к Церкви Православной, в самой резкой форме отрицая все ее богослужения, таинства, обряды, св. иконы, праздники, иерархию; но внешней связи с нею они не разрывают, упорно скрывая свою принадлежность к сектантству. Как и все другие хлысты, «голубцы» гнушаются браком и, при вступлении в секту, дают торжественную клятву – никогда не жениться и не выходить замуж.
Этот толк хлыстовства распространен во многих губерниях, в особенности же – в Самарской, Симбирской, Саратовской и Астраханской. Появление его относится к первой четверти прошлого века. Простой народ называет сектантов этого толка шалопутами или прямо – хлыстами; сами же сектанты усвояют себе наименование «посланников божиих» или «серых голубей». Называют они себя серыми потому, что в некоторых пунктах своего лжеучения они заметно уклоняются от обыкновенных хлыстов, которые любят именовать себя « белыми голубями». Но на их верованиях нельзя не заметить следов даже еврейского влияния: так, например, радения свои они, подобно кавказским прыгунам, устраивают обыкновенно по ночам с пятницы на субботу, Пасху празднуют вместе с евреями. От настоящих хлыстов они отличаются и своим внешним видом: они носят обыкновенную одежду, пошитую из материй разного цвета. Особенность этой секты состоит в том, что ее последователи не отвергают брака и не считают грехом супружеской жизни, хотя все-таки многие из них держат при себе и «сеструшек» для «христовой любви» и относятся к ним гуманнее, чем к своим законным женам. Радения у них бывают чаще, чем у других хлыстов, и устраиваются иногда днем в праздники и воскресенья во время совершения литургии в приходских церквах.
Секта эта появилась только в конце прошлого века и быстро распространилась по России. Но центром, связующим ее последователей, был сначала Кронштадт, а потом Ораниенбаум.
История хлыстовства знает два рода людей среди сектантов: эксплуататоров и эксплуатируемых, проходимцев с сожженной совестью, сознательно обманывающих, ради своих корыстных целей, невежественную толпу, и простых, доверчивых, мистически настроенных и невежественных людей. Первые – вожаки хлыстовства, вторые – их избранное стадо. Из этих двух факторов складывается история каждого хлыстовского толка.
Доброта и кротость, бескорыстие и сострадание ко всем скорбящим, ревностное служение Церкви Христовой, щедрая благотворительность, проявление особой помощи Божией чрез чудесные исцеления были причиною того, что имя достойнейшего о. протоиерея Кронштадтского собора Иоанна Ильича Сергиева (1829–1908) стало известно всем не только грамотным, но и неграмотным русским людям. Народ назвал о. Иоанна «молитвенником Русской земли», всегда жаждал видеть его в лицо, получить его благословение, присутствовать при совершаемых им богослужениях. Дальность расстояния не составляла препятствия для путешествия в Кронштадт. Портреты о. Иоанна, от художественной работы и фотографий до лубочного издания коробейников, были распродаваемы не только по городам, но и по захолустным селениям, и редко можно найти дом благочестивого и верующего крестьянина, в котором бы не было портрета «кронштадтского батюшки». Многие, по неразумной ревности, но движимые благоговейным уважением к о. Иоанну, вешали его портреты рядом с иконами и возжигали перед ними лампадки. Другие думали, что о. Иоанн возносит Богу иные молитвы, чем те, которые они слышат в своих приходских церквах, и искали случая приобрести их. Третьи желали иметь на память какую-либо вещь от о. Иоанна – просфору, свечу, ладан и т. п. Вот этой-то популярностью о. Иоанна среди простого русского народа и воспользовались, с одной стороны, развратные тунеядцы, обиравшие доверчивых людей (собирая пожертвования по всей России то «на рясу батюшке», то «на карету», то «на вселенскую свечу», на церковь, которую он строит на родине, на монастырь и т. п.), а с другой стороны – проходимцы, стоявшие во главе того или другого хлыстовского корабля для поднятия своей сектантской общины в глазах простого народа. Последние объявили о. Иоан на своим «христом».
Читать дальше