Герман Вук - Это Б-о-г мой

У моего деда была своя особая манера сворачивать талит.

«Эти мысли пронизывают всю литературу о шабате…»

Первоклассный американский ученый, который между тем довольно известный ортодоксальный талмудист, прочитал мою главу о шабате и заметил, что я упустил все наиболее важные моменты. Я думаю, что лучше процитировать его комментарии, нежели пытаться дополнить текст идеями, которые не приходили мне в голову.

«Шабат выражает четыре основные идеи. Во-первых, соблюдение предписаний этого дня выражает веру в акт Создания, и поэтому шабат есть подтверждение истинности нашего вероучения.

Во-вторых — что не менее важно — соблюдение предписаний шабата символизирует отрицание человеческой гордости: „Моя власть и сила рук моих создали все это“. Дело в том, что люди способны в лучшем случае на использование сил и субстанций, которые существуют в природе. Прекратить это использование раз в семь дней значит возвратить человеку его истинную человеческую перспективу; ничто другое не сделает это так, как шабат. И если современное общество в чем-либо отчаянно нуждается, так это в том, чтобы снова обрести смирение и перспективу.

В-третьих, воздержание от работы и от механических игр возвращает человека в лоно чисто человеческих жизненных ценностей — к человеческому разуму и семейным узам, заслоненным деловой суетой и деловыми играми будней.

Но драматичнее всего представлена в идее шабата парадоксальная текстура иудаизма, собранная в одном циклическом событии: баланс между аскетизмом и роскошью, торжественностью и удовольствием. Люди всегда пытались приклеить нашей религии ярлык воздержания от простого земного искушения. Иудаизм своей конкретизацией места и времени и своими строгими предписаниями во всем, что касается службы Б-гу, предлагает человеку совершенно уникальный жизненный баланс. Мы избегаем приклеивания каких бы то ни было ярлыков, таков и наш шабат. Это наслаждение лучшим, что есть в мире, и — одновременно — формальное воздержание от пользования им. Эта модель поведения пронизывает весь иудаизм».

Читатель вправе считать, что предлагаемая здесь цитата — лучшее, что есть в этой главе, — тут я бессилен. Если бы этот человек уже написал книгу об иудаизме, я бы никогда не взялся за такой труд. Но он слишком занят Талмудом и микроскопом.

«В эти дни допускаются некоторые послабления…»

Основное послабление (по сравнению с ограничениями и запретами шабата) здесь в строгости запрета на работу. Нарушение предписаний шабата влекло за собой более строгое наказание. Некоторые же виды работ, связанные непосредственно с приготовлениями к празднеству — включая использование огня и перенос тяжестей — разрешены Торой.

«В древности евреи… вставляли в календарь дополнительный месяц… Об этом оповещал Верховный Суд в Иерусалиме…»

Можно было бы предположить, что високосный год объявлялся скорее царем, нежели Верховным Судом. Однако неписанный закон удерживал царя от какого бы то ни было участия, когда принималось решение о високосном годе. Считалось, что в этом вопросе царь — заинтересованная сторона. Его солдаты получали единовременное годовое жалование. В високосном году они служили тринадцать месяцев, но жалование выдавалось им с расчетом на двенадцать месяцев.

«В промежуточные дни, называемые праздничной неделей, люди работают как обычно…»

Что касается работы в эти промежуточные дни, то здесь действуют сложные предписания. Суть их в том, что работа не запрещена в тех случаях, когда ее прекращение может привести к убыткам. Поэтому в обычных условиях большинство людей занимается своими будничными делами. Строго набожные люди стараются избегать работы, насколько это возможно. Мой дед, переписчик Торы, не писал в праздники ни буквы.

«Древний обычай предписывает в этот день употреблять главным образом молочные продукты…»

Обычай есть молочное в пятидесятницу восходит к глубокой древности. Объяснения, которые я слышал, являются, по-видимому, не более как подтасовкой под действительность, например предположение, что способы убоя, предусмотренные Торой, не могли быть введены в практику в день получения Торы.

Этот обычай противоречит традиции есть в праздники мясо как общепринятый признак роскоши; однако среди верующих этот обычай универсален. Я знаю одного исключительно образованного еврея, который наскоро перекусывает в этот день молочным, произносит благословение, а после небольшого перерыва устраивает праздничный мясной ужин, соблюдая тем самым обе традиции. Вполне возможно, что я поступал бы так же, будь я все остальные дни года воздержан в пище, как он. Виленский Гаон, [11] Элиагу бен Шломо Залман (1720–1797) — один из крупнейших авторитетов иудаизма, исследователь Талмуда, каббалы, Галахи и устных учений. Автор комментариев к Танаху («Адрат Элиагу»), Мишне, Тосефте, Иерусалимскому Талмуду, «Шулхан аруху» и др. великий авторитет польского еврейства новейшего времени, запретил в Шавуот украшать помещение цветами, потому что это напоминало церковную традицию в Польше; однако этот обычай возрождается в США и в Израиле.