Георгий Федотов - Стихи духовные

Противопоставления добра и зла, правды и кривды, праведности и греха являются внутренней пружиной, разворачивающей сюжет духовных стихов. Именно эти противопоставления составляют основу аксиологии в духовных стихах и объединяют в одно все их типы и виды от былинного стиха «Сорок калик со каликою», где предводитель калик богатырь Касьян прощает княгиню, принесшую ему зло (сравним с былинными богатырями, которые секут голову супротивникам, если им что-либо «за обиду показалося»), и до позднего книжного стиха с теми же мотивами:

Милости не будет там,

Раз не миловал я сам.

Этическая оценка в духовных стихах не только является преобладающей, но захватывает территорию, принадлежащую обычно другим видам оценки, в первую очередь эстетическую. Так, слово «прекрасный» прилагается в духовных стихах к ограниченному числу объектов: это рай и пустыня, иногда сад в пустыне и, конечно, Иосиф Прекрасный. Нетрудно заметить, что все прекрасное этически совершенно. Прекрасное противостоит прелестному и злому: прекрасная мати-пустыня, где спасается человек, противопоставлена прелестному, злому и грешному миру. Духовные стихи в поэтической форме излагают христианское умение о добре и зле: они являются своеобразным учебником народной этики.

Г. Федотов выделяет в нравственном кодексе народа три большие части: 1) грехи против рода и матери-земли, 2) против ритуального закола церкви, 3) против христианского закона любви и милосердии. Грехи первого типа указывают на древний дохристианский пласт верований, ставший органичной частью народного православия. И сегодня можно услышать стих о непростимых грехах души, которая

...во середу золь золила,

А во пятницу пыль пылила.

Что это значит? Пятничный запрет на прядение связан с опасением засорить глаза покойникам кострицей {27} 27 м. подробнее: Толстой Н.И. К реконструкции семантики и функции некоторых изобразительных и словесных символов и мотивов [Глаза и зрение покойников в славянских народных представлениях] // Фольклор и этнография. Проблемы реконструкции фактов традиционной культуры. Л., 1990, с. 52. Ср.: настоящее издание, с. 86 . Следовательно, пылить пыль к пятницу - нарушать родовой закон.

Предложенное Г. Федотовым деление остается эффективным и в применении к стихам, бытующим в старообрядческой среде. Экспедиционные записи последних лет показывают, что существует тенденция распределения этих типов грехов по разным текстам. В стихах о Страшном суде обычно указываются ритуальные и каритативные грехи.

Грешники...

Книг Божьих не читывали,

По писанному в них мы не делывали,

Ко 6ожьим церквам не прихаживали...

И к нищим мы были немилостивы.

В лирических стихах о плаче грешной души указываются главным образом каритативные грехи.

Душа...

Всегда в злых делах упражнялася,

Я а в гордости величалася.

Не имела я милосердия,

Сребролюбием побеждалася,

Не имела я любви вовсе,

Токмо гневом злым надымалася.

В текстах, где говорится о трех душах, которым нет прощения, обычно указываются только грехи против родового Закона:

Что и первая душа согрешила:

Во утробе младенца задушила,

Что вторая душа согрешила:

У хлеба спорыну отнимала,

Что и третья душа согрешила:

У коровы молоко выкликала,

Под скрипучее дерево выливала.

Заметим, что два последних греха связаны с колдовством. Колдовство же, или чародейство, на что бы оно ни было направлено, осмысляется в народной среде как грех против Бога и церкви, а потому скорее относится к грехам второго типа.

Г. Федотов считал, что грехи против чистоты, не нарушающие родового начала, не привлекают внимания народных певцов. Но в старообрядческом репертуаре, особенно среди беспоповцев-безбрачников, распространены стихи, прославляющие целомудрие, т.е. нравственный кодекс представлен не в отрицательных, а в положительных образцах (не грехи осуждаются, а восхваляется добродетель):

О девственницы, собеседницы есте небесным силам,

О девственницы, церкви Божия себе.

Мать перед смертью завещает своей дочери не выходить замуж: «не плети ты две косы». В одном из стихов прямо указывается, что замужество - грех:

Я взамуж пойду - душу погублю.

Интересно, что грехи, особенно ритуальные, упоминаются и в плачах, по-видимому, не без воздействия духовных стихов:

Мы с любой, моя спорядовая суседушка,

Перед Господом Владыкой согрешили, знать;

Видно тяжкаго греха да залучили,