Софроний Иерусалимский: Житие Марии Египетской

Она же не попустила старцу совершенно поклониться ей и сказала ему: «Заклинаю тебя, отче, все это, что ты слышал, никому не говоридо тех пор, пока Бог от земли не возьмет меня. Ныне же с миром иди, и снова в будущем году увидишь меняпо Божией хранящей нас благодати. Сотвори жеради Господа то, что я тебе поведаю с мольбою: в Великий Пост будущего года не переходи через Иордан, как обычай есть творить в монастыре». Удивился же Зосима, услышав, что она и чин монастырский знает и объявляет, и ничего другого не говорил, как только: «Слава Богу, дающему великая любящим Его!»Она же сказала ему: «Останься, Авва, как я прошу тебя, в монастыре, ибо если ты и захотел бы выйти, то не сможешь...Во Святый же и Великий Четверг, в вечер Таинственной Христовой Вечери, возьми часть Животворящего Тела и Крови Христа Бога нашего в сосуд священный, достойный таковаго таинства, принеси же и подожди меня на той стороне Иордана, вблизи мирского селения, чтобы я, придя, причастилась Животворящих Даров. Ибо с тех пор, как я причастилась их в церкви Предтечевой, прежде перехода моего через Иордан, даже доныне Той Святыния не получала. Ныне же усердно Еяжелаю и молю тебя: не презри моего моления, но непременно принеси мне Животворящее то Божественное Таинство в тот самый час, в который Господь сотворил причастниками Божественной Вечери Своих учеников и апостолов. Иоанну же, игумену того монастыря, где ты живешь, скажи: «Внимай себе и стаду твоему», ибо там творится нечто такое, что требует исправления; однако хочу, чтобы ты это не теперьему сказал, а когда тебе Господь повелит». Сказав это и попросив старца за себя помолиться, отошла она во внутреннюю пустыню.

Зосима же поклонился до земли, целуя то место, где стояли стопы ног ея, воздал славу Богу и возвратился, хваля и благословя Христа Бога нашего. Перейдя ту пустыню, пришел он в монастырь в тот день, когда был обычай братии возвращаться, и в тот год умолчал обо всем, не смея никому поведать того, что видел. В себе же молил Бога показать ему снова желаемое лице, скорбел же о том, что течение года слишком долго, и желал, чтобы год сделался кратким, как один день, если бы это было возможно. Когда наступила снова Первая Неделя Святаго Великаго Поста, сразу же по обычаю и чину монастырскому вся братия с псалмопением вышла в пустыню. Зосима же был весь в жаруот тяжкой боли, отчего невольнодолжен был он остаться в монастыре! Вспомнил он тут слова Преподобной, что если бы он и хотел тогда выйти из монастыря, невозможно ему будет, но лишь прошло несколько дней, как он встал от недуга и пребывал в монастыре. Когда же возвратилась братия и приблизился вечер Таинственной Христовой Вечери, исполнил Зосима завещанное ему: вложил в малую чашу часть Пречистаго Тела и Крови Христа Бога нашего, положил также с собою в корзину немного сушеных смокв, и фиников, и зерен, размоченных в воде, и пошел поздно вечером, и сел на берегу Иордана, ожидая Преподобную. Но, как она замедлила, пришлось ожидать ему немало, но он не задремал, а неуклонно смотрел в пустыню, ожидая усердно увидеть желаемое. Сказал же сам в себе старец: «Может быть мое недостоинствовозбранило ей прийти, или раньше приходила она и, не видя меня, возвратилась». Так размышляя, вздохнул он, и прослезился, и, возвед очи на небо, молился Богу, говоря: «Не лиши меня и ныне, Владыко, видения того лица, которое видеть сподобил Ты меня! Да не возвращусь попусту, нося мои грехи на обличение мое!» Так помолившись со слезами, перешел он в другое помышление, говоря в себе: «Что же будет, лодки то ведь нет, как она сможет переправиться через Иордан и прийти ко мне, грешному? Увы моему недостоинству! Увы мне, кто сделал так, что я лишаюсь таковаго добра?» Пока так помышлял старец, вот Преподобная пришлаи стала на той стороне реки, с которой шла. Зосима встал, радуясь и веселясь и славя Бога. Но он еще боролся с помыслом, что не можетведь она переправитьсячерез Иордан. И вдруг видит, что она осенила Иордан Крестным знамением(всю ночь тогда светила луна), и с этим знамением сошла на воду и, ходя поверх воды, направилась к нему! Он хотел поклониться ей, но она возбранила ему еще тогда, когда шествовала по воде, говоря: «Что ты делаешь, Авва? Ты – священник и несешь Божественные Тайны!» Тогда старец послушался ее, а она, выйдя на берег с воды, сказала старцу: «Благослови, отче, благослови!» Он же, ей отвечая с трепетом (ибо ужасего объял от предивного видения), сказал: «Воистину Бог неложен есть, обещавший уподобить Себевсех тех, которые себя по силе своей очищают. Слава Тебе, Христе Боже наш, показавший мне рабою Твоею сею, насколько я отстою от меры совершения». Когда сказал он это, святая просила его прочитать Символ святыя веры: «Верую во Единаго Бога Отца Вседержителя...» и молитву Господню: «Отче наш, Иже еси на Небесех...». По конце молитв она причастиласьПречистых и Животворящих Христовых Таин и по обычаю приветствовала старца. И воздевши руки к небу, прослезилась и возопила: «Ныне отпущаеши рабу Твою, Владыко, по глаголу Твоему с миром, яко видеста очи мои спасение Твое». И сказала старцу: «Прости, Авва Зосима, еще и другое мое желание исполни: иди ныне в монастырь твой, Божиим миром храним, а в будущем году приди снова на поток тот иссохший, на котором ты со мной вперед беседовал. Приди, приди Господа ради, и снова увидишь меня, как хочет Господь…». Он же отвечал ей: «Хотел бы, если бы было можно, ходить вослед тебя и видеть честное твое лице; молю же: исполни одно, что я, старец, прошу у тебя: вкуси немного пищи, которую я принес сюда», и показал, что у него было, принесенное в корзине. Она же, сочивакраями перстов коснувшись и взяв три зерна, приняла их в уста и сказала: « Довольно этого благодати духовной, которая хранит естество души неоскверненное». И снова сказала старцу: «Моли Господа о мне, отче мой, поминая всегда мое окаянство». Он же поклонился пред ногами ея и просил ее, чтобы молилась Богу о Церкви, и о всех православных, и о нем. Прося об этом со слезами, сам стеня и рыдая, отпустил ее идти, не смея дольше удерживать ее; да если бы и хотел, нельзя было ее удержать. Она же снова оградила Иордан крестным знамением и перешла его опять поверх воды. Старец же возвратился, одержимый многою радостию и страхом. Укорял же он себя и жалел о том, что не узнал имени Преподобной, однако надеялся узнать его на будущий год.