Филип Янси - Отголоски иного мира

В 1995 году в одном из воскресных выпусков «Нью–Йорк таймс» появилась интересная статья под названием «Глядя в сердце тьмы».

Она была посвящена нескольким недавним преступлениям, которые потрясли общество. Молодая женщина по имени Сьюзен Смит пристегнула двух своих детей ремнями безопасности к сидениям «мазды» и столкнула машину с обрыва в озеро. В Ливерпуле два десятилетних подростка забили до смерти двухлетку и подкинули тело на железнодорожные пути, словно того задавил поезд. (Судья обошелся без эвфемизмов: не «ошибка», не «неадекватность», не «избыток внутренней тревоги», а «откровенное зло».) Лайл и Эрик Менендесы хладнокровно расстреляли родителей, а затем, чтобы обеспечить себе алиби, отправились в кино. Джеффри Дамер не только убивал своих жертв, но расчленял их и съедал: куски тел он держал в холодильнике.

«Что значит назвать человека злым?» — спрашивал автор статьи. В поисках ответов он взял интервью у пастора, в церковь которого ходила Сьюзен Смит, и у людей, выживших после взрыва бомбы в Оклахоме. За этическим комментарием он обратился к Марио Куомо (экс–губернатору штата Нью–Йорк) и Альвину Плантинге (христианскому философу). Состоялась беседа и с двумя исследователями жизни Гитлера, в которой, к удивлению журналиста, они высказались неоднозначно. Историк Хью Тревор–Роупер заметил, что фюрер был «убежден в собственной добродетели» и пребывал в полной уверенности (пусть ошибочной), что поступает хорошо. А другой историк назвал Гитлера «пленником собственных патологических подсознательных желаний» (а значит, не вполне отвечающим за свои поступки).

11 сентября 2001 года Америка столкнулась с огромным злом: террористы направили два авиалайнера в башни Всемирного торгового центра, в результате погибли тысячи людей из восьми стран. На протяжении следующих месяцев газета «Нью–Йорк таймс» ежедневно публиковала большие материалы, посвященные этому событию. Были напечатаны и некрологи на каждого погибшего. Секретарши, уборщицы, коммерсанты, официанты, садовники, мужья, жены, матери, отцы — все они, как обычно, отправились в тот день в Нижний Манхеттен, чтобы никогда больше не вернуться домой. Большинство тел было изувечено так, что их невозможно было опознать.

«Мы видели лица зла», — говорили репортеры и показывали фотографии девятнадцати террористов. Лица как лица. На улицах любого крупного города таких тысячи.

Оказывается необходима колоссальная трагедия, чтобы до общества, которое чурается слова «грех», дошло, что зло существует. Когда новостные передачи показывают нам, где проходит граница между жизнью и смертью, убийством и спасением, когда мы видим, как одни перешучивается в афганских пещерах о своем неожиданном успехе, а другие — откапывают мертвые тела среди груд искореженного металла, нравственная аморфность отступает.

Согласиться с существованием зла — некой темной силы, движущей преступниками и серийными убийцами — людям легче, чем признать собственные личные грехи.

Мы живем в век оправданий: «Я следовал зову сердца… Он первый начал, что мне оставалось?.. Я страдаю от зависимости… Я из дисфункциональной семьи… Бизнес есть бизнес». Главный герой рассказа Джона Чивера «Грабитель из Шейди–хилла» говорит: «Левый глаз у меня опять задергался, и оттого, что одна часть моего сознания сникла под градом упреков, которыми осыпала ее другая часть, я стал в отчаянии подыскивать, на кого бы свалить мою вину» [42] Перевод М. Лорие. — Прим. переводчика. .

К тому же мы живем в эпоху виктимизации [43] Виктимизация (лат. victim — жертва) - процесс или конечный результат превращения в жертву преступного посягательства. Это понятие используется для понимания особенностей потерпевших от преступлений, качества и свойства личности которых, ненадлежащее поведение или специфические отношения с преступником способствовали причинению им вреда. — Прим. ред. . Когда появилась видеозпапись того, как мэр Вашингтона покупает и курит крэк, тот заявил, что против него существует расистский заговор. Один убийца возложил вину за свои деяния на печенье «Твинкис»: оно, дескать, нарушило биохимические процессы в его мозге. Когда шестнадцать женщин обвинили сенатора Роберта Пэквуда в сексуальных домогательствах, он поначалу все отрицал, а затем заявил: у него проблемы с алкогольной зависимостью, и ему самому нужна помощь. В каждом из этих случаев преступник, перекладывая вину на другого, временно чувствовал облегчение.