Макс Лукадо: Выйди навстречу своим великанам

Но что я хочу сказать тебе? Ты знаешь Голиафа. Ты узнаёшь его походку и нервно вздрагиваешь, когда он начинает говорить. Ты видишь своего Годзиллу (Фантастическое животное, гигантский мутант, напоминающий динозавра. Герой нескольких художественных фильмов, снятых американской и японской кинокомпаниями. — Прим. перев.). Вопрос в следующем: видишь ли ты что-нибудь, кроме него? Тебе знаком его голос, но слышишь ли ты что-нибудь, кроме него? Давид видел и слышал намного больше этого. Прочитай снова слова, которые он произнес: “И сказал Давид людям, стоящим с ним: что сделают тому, кто убьет этого Филистимлянина и снимет поношение с Израиля? ибо кто этот необрезанный Филистимлянин, что так поносит воинство Бога живого?” (1 Цар. 17:26).

Как только Давид появляется среди воинов, он начинает говорить о Боге. Воины даже не вспоминают о Нем, братья Давида не произносят Его имени, но Давид делает первый шаг и сразу начинает говорить о живом Боге. С царем Саулом он говорит о том же. Он не обсуждает битву или другие вопросы. Саул слышит единственное, Богом порожденное заявление: “Господь, Который избавлял меня от льва и медведя, избавит меня и от руки этого Филистимлянина” (1 Цар. 17:37).

Эту же тему он продолжает в разговоре с Голиафом. Великан насмехается над Давидом, а юный пастух отвечает ему:

Ты идешь против меня с мечом и копьем и щитом, а я иду против тебя во имя Господа Саваофа, Бога воинств Израильских, которые ты поносил; ныне предаст тебя Господь в руку мою, и я убью тебя, и сниму с тебя голову твою, и отдам труп твой и трупы войска Филистимского птицам небесным и зверям земным, и узнает вся земля, что есть Бог в Израиле; и узнает весь этот сонм, что не мечом и копьем спасает Господь, ибо это война Господа, и Он предаст вас в руки наши (1 Цар. 17:45–47).

До этого никто не упоминал Бога — Давид же говорит только о Нем.

В этой истории прослеживается дополнительный сюжет. Здесь мы видим не только противопоставление Давида Голиафу, здесь сосредоточенность на Боге противопоставлена сосредоточенности на великане.

Давид видит то, чего не видят другие. Он отказывается смотреть на то, на что смотрят другие. Взгляды всего израильского войска устремлены на огромного, дышащего ненавистью громилу. День за днем все, кроме Давида, говорят об этом неандертальце. Все хорошо знают насмешки, требования, силу и позицию Голиафа. Все стали большими специалистами в этом вопросе.

Но Давид все свое внимание сосредоточил на Боге. Конечно, он тоже видит великана, однако он прежде всего смотрит на Бога. Внимательно вслушайтесь в воинственный клич Давида: “Ты идешь против меня с мечом и копьем и щитом, а я иду против тебя во имя Господа Саваофа, Бога воинств Израильских” (1 Цар. 17:45).

Обратите внимание на множественное число в этой фразе — “воинства Израильские”. Воинства? Обычный наблюдатель увидел бы здесь только одно войско — войско Саула. Обычный наблюдатель, но не Давид. Он видит также войска союзников в день победы — легионы ангелов и колонны святых, оружие ветра и силы земли. Бог мог уничтожить врага градом, как Он это сделал для Моисея, обрушить на него стены, как для Иисуса Навина, или возгреметь сильным громом, как в случае с Самуилом (См. Исх. 9:22, 23; Иис. Н. 6:15–20; 1 Цар. 7:10.).

Давид видит воинства Бога. Поэтому он торопится, он бежит навстречу армии противника, чтобы встретиться с филистимлянином (см. 1 Цар. 17:48).

Братья Давида закрывают глаза в страхе и смущении. Саул вздыхает при виде того, как юный израильтянин бежит к верной погибели. Голиаф запрокидывает голову в смехе, и этого вполне достаточно, чтобы чуть сдвинувшийся шлем приоткрыл часть лба гиганта. Давид видит свою цель и использует удачный момент. В наступившей мертвой тишине слышен только свист выпущенного из пращи камня. Он летит с огромной скоростью и вонзается в череп врага. Глаза Голиафа закатываются, ноги подкашиваются. Мертвый великан падает на землю. Давид подбегает к нему, выхватывает из ножен Голиафа меч, взмахивает им и обезглавливает великана.

Можно сказать, Давид знал, как расправиться с гигантом.

Когда ты делал то же самое в последний раз? Когда в последний раз ты бесстрашно бежал навстречу своим проблемам? Мы склонны ретироваться, прятаться под стол или пытаться убежать от них в ночные клубы запретных удовольствий или на ложе запретной любви. На какое-то время — на день или на год — мы можем почувствовать себя в безопасности, в изоляции, без боли, но со временем проблемы обнажаются, спиртное выдыхается или любовник сбегает, и мы снова слышим рычание Голиафа. Его топот. Его приближение.