Александр Хакимов - Последний экзамен

Я желаю всем преданным обрести такую же милость, как Стока Кришна Прабху.

Ваш слуга Доял Нитай дас (Москва)

На Рождественский Марафон по распространению книг в 1993 году я приехала в Даллас, чтобы встретить трех матаджи. Одна из них была бхактин Натали (впоследствии Нирмала деви даси). У меня сразу же возникло чувство, будто я знала ее долгие годы. Мы путешествовали и, проведя несколько дней в Хьюстоне, отправились в Сан-Антонио, родной город матаджи Нирмалы. Ее мама, сестра и племянник приехали в центр города, где мы распространяли книги, чтобы сделать несколько фотографий: мы стоим с книгами Шрилы Прабхупады.

Мы остановились в простеньком индийском мотеле с номерами без кроватей, что было кстати, ибо мы постелили свои спальники прямо на пол. Спустя неделю Винода-вани деви даси и бхактин Карин вернулись в Даллас, так что еще две недели мы провели вдвоем, распространяя книги в аэропорту Сан-Антонио. Мы были хорошей командой. Одно из лучших благословений в распространении книг: иметь напарника, с которым ты хорошо ладишь. Все получается лучше, когда есть дружеские взаимоотношения. Я выяснила, что я и Нирмала во многом схожи, особенно это касалось наших нервных систем. Мы обе были довольно «живыми», энергичными и мало спали. Мы выполняли несколько упражнений из хатха-йоги по утрам, так как тяжело и много работали целый день.

Винода-вани готовила весь прасад, так что, когда она уехала, мы питались очень просто: овсянка с грецким орехом и финиками по утрам, печеная картошка или пюре с маслом на обед. Сочельник Нирмала провела со своей семьей и вернулась в мотель поздно утром, чтобы почтить особый пир (для тех, кому некогда готовить): макароны с помидорами и газированный яблочный сидр.

Отец и брат Нирмалы помогли нам загрузить книги и прочие вещи, когда мы отправлялись обратно в Даллас. Мне понравилась ее семья. Ее родители — благочестивые католики, отец — священник в церкви. Правда, я не видела всех семерых ее братьев и сестер. Она была младшей из восьми детей. Пять мальчиков и три девочки. Хотя и родом из мексиканской семьи, Нирмала совсем не любила специи. Только соль в огромных количествах. И еще лимон — почти всюду его клала. Она могла съесть лимон, как если бы это был апельсин.

В январе 1997 года она поехала в Россию, чтобы получить у Шрилы Ниранджаны Свами инициацию и благоприятное имя Нирмала деви даси, «служанка безупречного, чистого, свободного от осквернения».

Мне не потребовалось много времени, чтобы заметить, что мужчины «таяли» в ее обществе, даже без ее усилий. (А что уж говорить, если она старалась!) И не только на распространении книг. Когда она пришла на помолвку моей дочери, за 12 часов ее пребывания в Денвере ко мне с мужем подошло 4 человека, спрашивая нас, могут ли они пообщаться с ней по вопросу замужества. Она была очень красива, с чудесной улыбкой.

Она поехала в Святую Дхаму, во Вриндаван, с Дханудхарой Свами и группой из десяти молодых преданных. Увлекательная программа Махараджа привлекала все ее внимание, и она смогла получить все преимущества своего паломничества.

Нирмала была такой забавной. Мне кажется, что многие не знают об ее остроумии, потому что она скрывала его от тех, с кем не чувствовала себя легко. Но Нирмала любила смешить меня, и даже за две недели до своего ухода она все еще шутила. Даже когда она испытывала ужасные боли, она все равно смешила меня. Иногда Нирмала шутила и над другими, это так, но чаще всего она смеялась над собой. Когда я пыталась повторить ее шутки, обычно люди не находили в них ничего такого уж смешного, так что, наверное, это зависит от взаимоотношений с ней. Любой, кто хорошо знал ее, понимает, о чем я. Нирмала говорила, что преданные из Восточной Европы и России не понимают ее юмор, потому что у них свой, так же не понятный нам, юмор. (Бостонский храм почти наполовину заселен преданными из России, Хорватии и их окрестностей. Нирмала была единственной американкой, живущей в храме)

Вскоре после того, как я приехала заботиться о Нирмале, я сказала, что ей необязательно развлекать меня, что она может использовать свои силы для внутреннего развития. Но она любила позабавиться, чтобы отвлечься от сильной боли, уменьшить депрессию и услышать мой смех.

Когда Нирмала ездила в Индию, она кое-что купила на будущее. Но до этого у нее почти ничего не было. Она была очень опрятной и чистоплотной, она обычно организовывала уборку в ашраме матаджи и в фойе по воскресеньям. Года полтора назад она позвонила мне и сказала: «Я поняла, почему ты так долго читаешь свою джапу (почти в два раза дольше, чем она сама). У тебя слишком много вещей, и они загромождают все твое сознание. Избавься от всего этого. Просто выброси». Особенно теперь, после переезда, я могу понять, как она была права.