А.Ч. Бхактиведанта Свами Прабхупада - Еще один шанс

Индра тоже обманулся, когда Кришна сказал Своему отцу, Махарадже Нанде: «Не нужно приносить жертвы Индре, ведь Индра подвластен Верховному Господу». Кришна умолчал о том, что Верховный Господь — это Он Сам. Он сказал лишь: «Поскольку Индра выполняет волю Всевышнего, он обязан давать нам воду. Так что нет нужды приносить ему жертвы».

Когда Индра увидел, что жители Вриндавана не стали совершать жертвоприношение в его честь, он разгневался и решил их наказать. Семь дней подряд он проливал на Вриндаван нескончаемые потоки дождя. Ливень был таким сильным, что затопил все вокруг, но, как только он начался, Кришна, семилетний ребенок, поднял холм Говардхана и пригласил всех обитателей Вриндавана, вместе с животными, укрыться под ним. Семь дней и ночей Кришна, без еды и отдыха, держал холм, спасая обитателей Вриндавана. Тогда Индра понял, что Кришна — Верховная Личность Бога.

Рассказывая об этом, «Шримад-Бхагаватам» предостерегает: если майя, внешняя энергия Кришны, способна сбить с толку даже великих Брахму и Индру, то что говорить об обыкновенных людях?

Итак, Бог ведет Себя порой как Бог, а порой — как человек. Но мошенники-имперсоналисты называют повествования о Его играх сказками. Они либо вообще не верят шастрам, либо толкуют их на свой лад, следуя логике ардха-куккути-ньяя — «логике половины курицы». У одного человека была курица, которая несла золотые яйца. Глупый хозяин решил: «Иметь такую курицу, конечно, выгодно, но кормить ее — слишком уж накладно. Отрежу-ка я ей голову. Тогда я буду получать яйца, не тратя на корм ни гроша». Имперсоналисты таким же образом подходят к шастрам. Они рассуждают: «Это нам не нравится, это нас не устраивает. Эту часть мы вообще уберем». Когда Кришна говорит: «Узри Меня, пребывающего всюду», безбож ники-майявади приходят в восторг, но, когда тот же Кришна призывает: «Оставь все и предайся Мне», они не соглашаются. Они принимают то, что их устраивает, и отвергают то, что им не по нраву. Но ачарьи никогда не искажают шастр. Арджуна, слушая «Бхагавад-гиту», сказал Кришне: «Все Твои слова я принимаю как истину».

В «Веданта-сутре», которая считается наиболее авторитетным ведическим писанием, говорится: джанмадй асйа йатах — «Абсолютная Истина — источник всего сущего» (Веданта-сутра, 1. 1. 2). Джанма значит «рождение». Здесь не нужно ничего объяснять — смысл очевиден. Все, что существует в материальном мире, изошло из Абсолютной Истины, подобно тому как наше тело появилось на свет из чрева матери. Джанмадй асйа йатах: «Все, что рождается и чему суждено погибнуть, исходит из Абсолютной Истины». Абсолютная Истина — начало и средоточие всего сущего, все покоится в Ней.

Какими же свойствами должен обладать изначальный источник? В «Шримад-Бхагаватам» (1. 1. 1) говорится: джанмадй асйа йато 'нвайад итараташ чартхешв абхиджнах сварат — изначальный источник всего сущего должен знать обо всем как прямо, так и косвенно. Он — Высший Дух, и Ему ведомо все, ибо Он совершенен. Мы тоже духовны, мы — духовные искры. Когда такая искра попадает во чрево матери, она порождает тело. Это значит, что источником тела, этого сложного механизма, является духовная искра. Хотя мы создаем свое тело с помощью собственной энергии, мы не знаем, как именно создаются наши вены или кости. А раз мы этого не знаем, то мы не можем быть Богом. Но Кришна знает. Кришна, Абсолютная Истина, знает все — это Его неотъемлемое свойство. Кришна говорит в «Бхагавад-гите» (7. 26): «Я знаю все, что было, есть и будет».

Мы можем постичь Абсолютную Истину, Кришну, получив знание от духовного учителя, но каким образом Кришна обрел совершенное знание? Почему знание, которым обладает Кришна, непогрешимо? Потому что Кришна полностью независим — сварат. Ему ни у кого не нужно учиться. Глупцы и невежды, чтобы осознать себя Богом, обращаются за знанием к майявади, но Кришна уже Бог, и Ему не нужно было для этого учиться. Таков Бог.

Шукадева Госвами продолжал: Забавный лепет малыша и его неловкие движения пленяли сердце старого Аджамилы. Он всегда заботился о ребенке и с наслаждением наблюдал за его играми. Когда Аджамила ел, он звал сына поесть, и когда пил, тоже подзывал к себе сына и поил его. При этом имя «Нараяна» не сходило с его уст. Поглощенный заботами о сыне, Аджамила не заметил, что жизнь подошла к концу и смерть уже близка. Когда настал смертный час, невежественный Аджамила думал только о сыне Нараяне (Бхаг., 6. 1. 25-27).