Павел Бегичев: Современное христианское мифотворчество и разрушение мифов

Таким образом, мы видим, что в шестом стихе Христос призывает нас воздержаться от критики и осуждения своих же братьев перед неверующими. Это особенно важно понимать, так как роль клеветника и обвинителя уже и так усердно исполняет сатана (Откр. 12:10). И не стоит помогать ему в этом неблаговидном деле — ради святыни Господней и ради самих же неверующих, которым вовсе ни к чему прибавлять к своим грехам ещё и осуждение наших единоверцев!

Периодически почитывая православную «антисектантскую» литературу, я не раз сталкивался с совершенно невероятным толкованием текста книги пророка Иезекииля:

И сказал ему Господь: пройди посреди города, посреди Иерусалима, и на челах людей скорбящих, воздыхающих о всех мерзостях, совершающихся среди него, сделай знак. А тем сказал в слух мой: идите за ним по городу и поражайте; пусть не жалеет око ваше, и не щадите; старика, юношу и девицу, и младенца и жён бейте до смерти, но не троньте ни одного человека, на котором знак, и начните от святилища Моего. И начали они с тех старейшин, которые были перед домом (Иез. 9:4–6).

Вот как представляется смысл этого текста православным толкователям:

Церковь также усматривает пророчества о крестном знамении ещё в Ветхом Завете, Иезекиилю в видении Бог говорит: «…пройди посреди города, посреди Иерусалима, и на челах людей скорбящих, воздыхающих о всех мерзостях, совершающихся среди него, сделай знак» (Иез. 9,4). «Знак» — это еврейская буква «тав», которая по древнееврейскому написанию пишется как крест, «х». Точнее, здесь стоит глагол, производный от этого слова, что буквально значит «отавти», то есть поставь знак на челах праведных, знак в виде креста… Явно, что пророчество — о Церкви, но что это за знамение? В Новом Завете именно крест стал знаменем христиан и крестное знамение — знаком, который возлагают христиане на своё чело (Православная гимназия, г. Владивосток. Программа) .

Число 300, выражаемое по-гречески чрез букву «Т», служило также со времён апостольских для обозначения креста, — сообщает известный литургист архимандрит Гавриил. — Эта греческая буква «Т» встречается в надписи гробницы III века, открытой в катакомбах святого Каллиста. <���…> Такой образ буквы «Т» встречается на одном сердолике, гравированном во II веке (Руководство по литургике, Тверь, 1886, с. 344).

В Книге пророка Иезекииля… Ангел ставит печать, «тав», на челах людей (Иез. 9:4–6). Обратите внимание на удивительное, таинственное совпадение. В современном еврейском квадратном шрифте буква «тав» напоминает русское «п», но в древних алфавитах — в ханаанском и финикийском — буква «тав» выглядела как крест — либо как крест св. Андрея, либо просто как крест, как во всех финикийских надписях. (Кстати сказать, в русском синодальном переводе эти слова пророка Иезекииля приводятся неточно. Там сказано: «и на челах людей… сделай знак». А в подлиннике — «поставь тав».) (А. Мень. Читая Апокалипсис) .

Что же сказать нам на это? Давайте разберёмся.

Во-первых, налицо явная путаница между еврейской буквой «тав» и еврейским словом «тав», которое означает просто «знак, роспись» (так переводится это слово в Библейском лексиконе Стронга. Это же слово встречается ещё и в Книге Иова 31:35. Там оно вообще переведено как «желание».) В Книге пророка Иезекииля написано «поставь знак», а не «поставь букву „тав“». То есть там написана не одна буква «тав», а слово «тав», состоящее из двух согланых и одного гласного. Хотя, конечно, понятно, что буква «тав» названа так «в честь» слова «тав» (вроде как в дореволюционном русском алфавите буква «Т» называлась «Твердо», и конечно же существовало слово «Твёрдо», давшее название букве) Но всё же нельзя смешивать графическое изображение буквы и смысл слова, давшего букве название. Так что многоуважаемый о. Александр Мень явно передёргивает.

Приведу отдалённо релевантный пример. У Пушкина есть стихотворение, которое озаглавлено автором просто: «К***». Каждый понимает, что в данном случае «к» — это предлог. Стихотворение — это обращение «к…» некоему лицу, что явилось пред поэтом, как мимолётное виденье, как гений чистой красоты. Следуя же логике о. Александра, мы должны признать, будто бы Пушкин посвятил своё стихотворение букве «К»… Налицо страшная путаница.