Хосе Антонио Пагола - Иисус. Человек, ставший богом

Мк 16:1–8, Мф 28:1–8, Лк 24:1‑12, Ин 20:1‑18. Все эти рассказы, вероятно, восходят к Марку, хотя вполне возможно, что рассказ Иоанна, где говорится о явлении Марии Магдалине, обладает определенной независимостью.

Мк 16:6–7. Посланника, несущего весть от Бога, в разных текстах описывают по‑разному: «юноша, облеченный в белую одежду» (Марк); «Ангел Господень» (Матфей); «два мужа в одеждах блистающих» (Лука); «два Ангела в белом одеянии» (Иоанн).

Деян 13:28–29. В Евангелии от Иоанна говорится: «дабы не оставить тел на кресте в субботу, — ибо та суббота была день великий, — просили Пилата, чтобы перебить у них голени и снять их» (Ин 19:31).

Этот рассказ есть в Мк 15:42–47, Мф 27:57–61, Лк 23:50–56, Ин 19:38–42. Согласно Марку, Иосиф из Аримафеи — это «знаменитый член совета»; он не предстает как последователь Иисуса, однако он «ожидал Царствия Божия»; Лука говорит, что он «человек добрый и правдивый» и что он не был согласен с остальными членами Синедриона, вынесшими Иисусу осуждающий приговор; Матфей сообщает нам нечто большее, он говорит, что Иосиф «также учился у Иисуса» (!), несмотря на то, что он был «богатым человеком». Иоанн уже в открытую называет его «учеником Иисуса», хотя «тайным из страха от Иудеев». Также можно проследить, как с развитием традиции изменяется захоронение. Согласно Марку, Иосиф из Аримафеи сделал то, что мог: «сняв Его, обвил плащаницею и положил Его во гробе»; Лука уточняет, что это был гроб, «где еще никто не был положен»; Матфей добавляет, что это был «новый гроб», который сам Иосиф «высек в скале»; У Иоанна спешное погребение превращается в достойное и даже торжественное захоронение: на помощь Иосифу приходит Никодим: он «принес состав из смирны и алоя, литр около ста» (!); они оборачивают тело Иисуса «пеленами с благовониями, как обыкновенно погребают Иудеи»; затем помещают его в «гроб новый», который чудом оказался там, «в саду», и куда «еще никто не был положен».

Филон говорит: «Снимали с креста тела распятых и отдавали родным, чтобы те предали их земле, свершив положенный обряд» (Против Флакка , 10). Иосиф Флавий добился от Тита того, что тот отдал ему трех распятых, его родственников, до того, как они испустят дух, и ему удалось даже сделать так, что один из них выжил (Автобиография). Кроме того, в 1968 году в Гиват Ха‑Митвар, к северу от Иерусалима, обнаружили труп мужчины по имени Иоханан, распятого во времена Иисуса. Он хранился в семейным оссуарии; этот факт говорит о том, что распятый был похоронен своими родными.

Все эти предположения имеют своих сторонников среди современных исследователей. Есть лишь общее для всех мнение, что Иисусу не были отданы традиционные последние почести (Бенуа, Леон‑Дюфур, Фёгтле, Перро, Панненберг).

Этот аргумент, столь распространившийся начиная с исследования Германа фон Кампенхаузена, на самом деле не имеет такого уж чрезмерного веса, поскольку мы не знаем наверняка, когда в Иерусалиме начали провозглашать воскресение Иисуса, а также был ли возможен доступ к его могиле. К тому же интересно, что можно говорить о воскресении Крестителя, не указывая на то, что его гроб был пуст (Мк 6:14–16.).

Обнаружение пустого гроба Иисуса не служит неопровержимым доказательством его воскресения, поскольку этому факту можно найти множество объяснений: тело могли украсть (такое объяснение, согласно Мф 28:13, должны давать подкупленные солдаты); он мог быть перенесен в другое место (так, согласно Ин 20:15, подумала Мария Магдалина); женщины могли перепутать могилу; тело могло «ожить», не войдя в жизнь Бога (могила Лазаря тоже осталась пустой).

Эти слова можно найти в Деян 3:15, 4:10, 5:30… и особенно в 2:23–24: «(Иисуса) вы взяли и, пригвоздив руками беззаконных, убили; но Бог воскресил Его, расторгнув узы смерти, потому что ей невозможно было удержать Его».

Эту гипотезу защищали, в первую очередь, Л. Шенке и Ван Иерзель. Но она не получила особого признания исследователей.

Неудивительно, что в современной теологии существуют споры на эту тему, поскольку богословы, исповедуя свою веру в «факт» воскресения Иисуса, расходятся в попытках объяснить, «как» он был совершен. Естественно, эта дискуссия выходит за пределы природы и за грани настоящей работы.

Ученые по‑разному интерпретируют призыв следовать в Галилею. Все чаще Галилею склонны воспринимать символически: как место евангельского следования за Иисусом (Бислей‑Маррей); как отправной пункт миссии Церкви во все народы (Эванс); как символ каждодневной христианской жизни (Леон‑Дюфур); как место парусин (Ломайер, Лайтфут и, отчасти, Марксен).