Ричард Бэттс - Духовник царской семьи. Архиепископ Феофан Полтавский, Новый Затворник (1873–1940)

«Я объехал на извозчике все книжные магазины и склады столицы и все книги (“Тетраграммы”) скупил и сжег!»

Так отец Архимандрит боролся против славолюбия в себе.

В этом случае, как и в других подобных, он спрашивал духовного совета у благодатных старцев, особенно у таких, как известные иеросхимонахи Алексий Валаамский, Исидор и Варнава Гефсиманские. Во всех обстоятельствах он шел путем старческого совета, безжалостно отсекая все, что противоречило предуказанному пути. Он и завещанную ему библиотеку профессора А.П. Лопухина передал Духовной академии. И нет ничего удивительного в том, что многие люди, не понимая, почему он так поступал, злословили его и смеялись над ним.

В том же 1905 году, после выхода из печати его магистерской диссертации, он был возведен в звание экстраординарного профессора и утвержден в должности инспектора академии.

И в том же 1905 году он впервые был принят Государем Императором Николаем II. В своем дневнике в записи от 13 (26) ноября Царь отметил:

«Принял арх. Феофана, инспектора С.-Петербургской Духовной академии».

Вскоре после этого отцу Феофану было предложено стать духовником Царской Семьи. Сегодня, по прошествии стольких лет, трудно себе даже представить всю ответственность перед Богом, которую возлагало это послушание. Ведь иерей в Таинстве Исповеди является свидетелем кающейся пред Господом души и отпускает грехи не своей собственной властью, но по благодати от Господа, данной ему при рукоположении; он как духовник вступает в глубоко доверительные отношения с исповедующимся и, являясь духовным отцом, руководит душу сквозь нравственные и духовные соблазны в соответствии с учением Святой Церкви. Быть духовным отцом любой христианской души – огромная ответственность, но быть духовником православного Монарха – это служение ни с чем не сравнимого духовного смысла. Помазанник Божий, Царь Николай Александрович, нес ответственность не только за себя, но и за весь народ русский. Во время коронации Государь дал обет предстоять пред Богом за свой народ, хранить Россию православным государством и по смерти передать ее в целостности своему Наследнику, честно исполнив свой долг отца Отечества. Монарх предстоял пред Господом за Россию как в политическом, так и в духовном отношении. Помазание даровало Божию благодать; и Николай II Александрович знал, что от исполнения обета зависит состояние его собственной души. Отец Феофан не был политическим или административным советником Царя, он был «совестью Царя», гласом христианских традиций и хранителем православных заповедей, на которых строилось его служение.

Отец Феофан оказывал доброе влияние на всю Семью. Дневники Императрицы Александры Феодоровны этого периода полны выписками из писаний Отцов Церкви, что свидетельствует, с каким душевным вниманием она изучала рекомендованную духовную литературу. Ее записки маленьким дочерям, где она напоминала им «прочитать книгу, которую Батюшка принес вам перед Причастием», отражают заботу отца Феофана также и о Царственных Детях.

В 1909 году, 1 февраля, архимандрит Феофан был назначен ректором Санкт-Петербургской Духовной академии, и вместе с тем через три недели, в воскресенье 22 февраля, в день памяти во святых великого святителя Григория Паламы, архиепископа Фессалоникийского, на второй неделе Великого поста, в соборе Александро-Невской Лавры была совершена хиротония архимандрита Феофана во епископа Ямбургского, викария Санкт-Петербургской епархии.

Хиротонию совершил Первенствующий член Святейшего Синода Высокопреосвященный Антоний (Вадковский), митрополит Санкт-Петербургский и Ладожский, с прочими членами Святейшего Синода и с иными прибывшими в столицу иерархами, всего числом тринадцать и четырнадцатый – новорукоположенный Преосвященный епископ Феофан со множеством сослужащих священников и диаконов.

Император Николай II Александрович и Наследник Алексей Николаевич.

Глубоко символичен самый день, в который было совершено таинство хиротонии. Это день памяти святителя Григория Паламы, защитника молитвы Иисусовой и обличителя и уничтожителя «терновидной» ереси Варлаама и Поликиндина. Этим самым уже духовно предуказывалось рукополагаемому, что он должен подражать великому святителю Григорию Паламе, а кроме того, как носителю имени святого Феофана исповедника, ему вменялось в подражание и этому защитнику чистоты Православия, как подражание особо чтимому самим рукополагаемым блаженной памяти Преосвященному Феофану, Вышенскому Затворнику.