Махабхарата

– А вот Юдхиштхира, Бхима, Арджуна и доблестные близнецы.

Господь Балрама внимательно поглядел на них и с радостной душой перевел взгляд на Господа Кришну, известного под именем Джанардана.

Там были и многие другие цари со своими сыновьями и внуками, глаза, сердца и души которых похитила Драупади. Глядя, как она прогуливается по арене, они заливались румянцем и пожевывали губы, готовые вступить в состязание за ее руку. Не отличались от остальных и три мощноруких сына Притхи и доблестные многосильные близнецы. Они также не сводили глаз с Драупади, и все они были поражены цветочными стрелами Камы.

Небо над ареной было наполнено боголюбивыми мудрецами, гандхарвами, небесными птицами и змеями, асурами и мистическими сиддхами. Кругом разливались божественные ароматы. В воздухе плавали лепестки, осыпающиеся с божественных цветочных плетениц. Грохотали большие барабаны. А с неба, где летали воздушные корабли, слышались звуки флейт, вин и цимбал.

Затем один за другим, в надежде завоеать руку Драупади, стали выходить многочисленные цари, но как ни велики были их силы, их все же не хватало, чтобы натянуть прочный, словно железный лук. Они мужественно упорствовали в совем стремлении согнуть его, но если им это и удавалось, лук тут же выпрямлялся, отбрасывая царей на землю, где они и лежали, беспомощно шевеля руками и ногами перед всеми зрителями. Это сразу же сокрушало их гордыню.

Выпрямляясь, лук каждый раз ломал браслеты и серьги венценосцев, но при этом он издавал грозный свист; а все глубоко удрученные цари, чье дерзкое стремление завладеть Драупади было сильно ослаблено неудачей, собрались в один круг.

Но вот, после того как все цари убедились в тщетности своих обетов и перестали издавать боевые кличи, вперед выступил Арджуна, сын Кунти.

Арджуна завоевывает руку Драупади

После того, как все цари, отчаявшись, прекратили попытки согнут лук, поднялся сидевший среди брахманов мудрый Арджуна. Видя, что сын Притхи, сверкающий, словно стяг Индры, выходит на середину арены, виднейшие среди брахманов вскрикнули и стали трясти своими оленьими шкурами. Некоторые из них были огорчены тем, что брахман собирается состязаться с воинами, другие, наоборот, ликовали.

Кое-какие мудрецы, чье суждение было весьма уважаемо, ибо они славились своей проницательностью, начали переговариваться меж собой.

– Уж если зенмые цари во главе с Карной и Шальей, могучие венценосцы, прославленные во всем мире как мастера воинского искусства не могли согнуть этот лук, – говорили они, – то как же может сделать это, слабый и хилый, совершенно не тренированный во владении оружием ученик-брахмачари? Когда этот взбалмошный, бездумный поступок кончится [позорной] неудачей, нас, брахманов, осмеют все цари. То ли обуреваемый чрезмерной гордыней, то ли проявляя излишнюю порывистость и неуравновешенность, как это иногда свойственно ученикам-брахмачари, юноша вознамерился натянуть лук. Его надо остановить. Ради Бога, не пускайте его ан арену!

– Мы не должны подвергнуться всеобщему осмеянию [если это произойдет] никто не будет принимать нас всерьез. И мы не можем идти наперекор всем царям земли, – поддерживали их другие.

Но многие выражали несогласие с их мнением.

– Этот молодой человек выглядит сущим молодцом. Он превосходно сложен, напоминает хобот царя слонов. Его плечи, бедра и руки необыкновенно мускулисты; он могуч и кряжист, точно Гималайские горы. По его уверенному в себе виду можно судить, что он готов справиться с этим трудным делом. Он наделен и достаточной силой и великим дерзанием. Слабый человек не посмел бы выйти на арену. И в конце концов, где бы ни находился брахман – среди богов, людей или низших существ, – нет такого трудного дела, которое он не мог бы выполнить. Хотя и питаются только водой или воздухом, или же лесными плодами, брахманы тверды в исполнении своих обетов, и при всей своей внешней слабости могут обладать великой духовной силой. Ведет ли себя брахман достойно или, может быть, он не безгрешен, велик ли он, мал его труд в этом мире, приносит ли этот труд очевидную радость или горе, никто не вправе презирать брахмана.

Выйдя на самую середину арены, Арджуна, неподвижный, как гора, постоял около лука. Затем почтительно обошел лук слева направо и низко поклонился ему, коснувшись челом земли. Наконец со счастливым видом огненно-пылкий воин взял его в руки. В одно мгновение он закрепил тетиву, схватил все пять стрел и поразил мишень, которая через хитроумное устройство упала наземь. Небеса огласились громкими криками, шумный рев вознесся над толпой зрителей. Повелитель небес излил цветочный дождь на голову истребителя нечестивых – Арджуны. На всех трибунах, ликуя, махали одеждаи, восхищенно, а некоторые неодобрительно, кричали, с высоты низвергались цветочные дожди, устилая землю лепестками небесных цветов. Заиграли оркестры, составленные из сотен инструментов, сказители, певцы и летописцы начали изысканным языком, благозвучными голосами восхвалять поразительное событие [свидетелями которого они стали]. При виде этого подвига, совершенного Арджуной, истребитель врагов Друпада испытал большое удовлетворение; вместе со всем своим войском он готов был, в случае надобности, прийти на помощь герою.