Фредерик Фаррар - Жизнь Исуса Христа

Слава об этом чудесном дне прошла чрез Галилеию и Перею до отдаленных частей Сирии [195] Матф. 4, 21. , и нам может показаться, что утомленный Иисус нуждался в продолжительном успокоении. Но самым дорогим и лучшим отдыхом было для Него уединение и молчание, — где Он мог один невозмутимо беседовать со своим Небесным Отцом. Только что небольшая долина Геннисаретская покрылась густым мраком, который предшествует рассвету, как Иисус, никем не замеченный, встал и отправился в пустынное место, где освежил свой дух спокойствием молитвы. Хотя дело, на которое Он послан, заставляло Его проводить дни между толпившимся и возбужденным народом, однако же Он не любил огромных сборищ и избегал выражения удивления и благодарности тех, которые видели в Нем источник жизни. Но для Него не было минуты покоя и уединения. Народ искал Его настоятельно; Симон и его друзья ходили за Ним следом в ревностном желании постоянно видеть и слышать Его. Все прилагали старание, чтобы удержать Его, чтобы Он не уходил от них. Но Иисус спокойно отстранял их беспокойные просьбы. Цель Его не была сделаться центром народного удивления или проводить время в творении чудес, которые, будучи делами милосердия, были по большой части направлены к тому, чтобы открыть сердца для божественного учения. Однако же исходившая от Него благодать не могла ограничиться одним Капернаумом. Далмануфа, Магдала, Вифсаида, Гаризин были в близком расстоянии. И другим городам благовествовать Я должен царствие Божие, говорил Он, ибо на то Я послан [196] Лук. 4, 44. .

Но это намерение, по-видимому, не тотчас привелось в исполнение. Ему, вероятно, хотелось более прочным образом утвердить веру в жителях Капернаума, прежде чем удалиться на проповедь в населенное соседство. Таким образом Он отправился по направлению берега, как надо думать, к месту, где стояли на якоре небольшие суда первых учеников Его, близ покрытой крупным белым песком набережной, окаймляющей воды озера со стороны Вифсаиды. В недалеком расстоянии позади Его тянулся неотступно следовавший за Ним народ из соседних местностей и когда Он остановился, чтобы сказать слово, две пары братьев-рыбаков, Симон и Андрей, Иаков и Иоанн задумали заняться тем трудом, которым всегда зарабатывали свой насущный хлеб [197] Матф. 4, 18–22. Марк. 1, 16–20. Лук. 5, 1-11. . С удалением Иисуса на покой, в течение нескольких коротких часов ночи, Симон и товарищи, сострадая к потребностям толпы, окружавшей их с нелицемерной приязнию, уже пробовали наловить рыбы. Но улов был неудачен. Они сидели двое на берегу, проводя время за мытьем, а двое других братьев с отцом их Зеведеем — в лодке за чинкой сетей. Когда Иисус вышел на проповедь, народ, отчасти из желания не проронить ни одного слова, которое сходило с уст Того, Кто говорил, как не говаривал никто из людей, отчасти с намерением прикоснуться к Нему и избавиться от всякой бывшей на нем язвы, — стал скучиваться теснее и теснее, мешая Его движениям. Тогда Он дал знак Симону войти в лодку и отчалить ее от берега, так, чтобы ставши на борт, можно было учить оттуда народ. Сидя на этой новой кафедре, вдали от тесной народной толпы, Он учил с небольшого судна, которое качалось на голубых волнах, освещаемых восходящим солнцем. Окончив проповедь, Иисус вспомнил не о Себе и не о Своих потребностях, но о бедных и обманутых в своих ожиданиях наловить рыбы учениках. Он знал, что труды их были напрасны, и вероятно заметил, что даже во время Его речи они стали уже приготовляться к более удачному лову. С истинным сочувствием к делу любви, Он повелел Петру отплыть с лодкою в глубину и всем разом закинуть сети. Петр был крутого нрава, но одно слово Того, кого он так глубоко чтил и могущественной власти которого был свидетелем, было достаточно для того, чтобы он тотчас же приступил к делу. Вера его получила вознаграждение. В несколько мгновений сети были переполнены рыбой.

В первые минуты рабочий инстинкт взял верх над чувствованиями. Симон и Андрей позвали Зеведея, его сыновей и наемщиков сойти в их судно и помочь вытащить надрывающиеся от тяжести сети; обе лодки до борта нагружены были уловом. Но как только кончили работу, Петр познал чудесную силу. С природною пылкостью и стремительностью припал он к коленам Учителя… не думайте — с благодарностью или для выражения преданности. Нет! для того, чтобы воскликнуть: выйди от меня, Господи, потому что я человек грешный. Луч неестественного света осветил перед ним и его собственное недостоинство, и величие Того, кто был с ними в лодке. Это был крик человека, глубоко сознавшего свое ничтожество, — крик, свойственный только возвышенным, благородным душам. Это было чувство страха и боязни, прежде чем они имели время возрасти до обожания и любви. Св. Петр не держал, конечно, и в мысли, чтобы Господь оставил его, он думал о своем недостоинстве быть близ Него, но Испытующий сердца и утробы видел ясно, чего он хотел. Не бойся, отныне будешь ловить человеков, — таков был ответ Спасителя;.