Н Нотович - Неизвестная жизнь Иисуса Христа

Господа,

мне отрадно слышать, что вы решили опубликовать английский перевод моей книги «Неизвестная Жизнь Иисуса Христа», которая впервые вышла на французском языке в начале прошлого года.

Этот перевод не является дословной копией французского издания. Неизбежные затруднения, связанные с публикацией, привели к тому, что первый раз моя книга была напечатана в большой спешке, что и нанесло ей немалый ущерб. У меня было всего пять дней, чтобы набросать предисловие, введение и заключение, и едва ли несколько часов на правку гранок.

Это и явилось причиной определенного недостатка аргументов в поддержку некоторых моих утверждений, а также появления смысловых разрывов в повествовании и многих опечаток, вокруг которых был поднят шум моими противниками, не заметившими, что своим чрезмерным усердием рубить сплеча и указывать на поверхностные недостатки они лишь продемонстрировали собственное бессилие, набросившись на ствол того дерева, которое я взрастил и которое выстояло под самыми яростными порывами ветра, пытавшегося повалить его.

В самом деле, они оказали мне услугу, за которую я искренне им благодарен, поскольку способствовали пересмотру этой темы, что мне самому казалось необходимым. Я всегда рад воспользоваться любыми сведениями и не настолько искушен в востоковедении, чтобы не быть уверенным в необходимости больших знаний.

Таким образом, английские читатели первыми извлекут выгоду из той обоснованной критики, которую я принял, и тех поправок, которые я внес.

Итак, я предлагаю английскому читателю книгу, очищенную от ошибок и свободную от каких-либо неточностей в деталях, за которые меня попрекали так ожесточенно и настойчиво, как, например, в случае с китайским императором, время правления которого я указал верно, но ошибся, приписывая ему принадлежность к другой династии.

Моя цель и искреннее желание, – чтобы английская публика, – обладающая острым умом, но настороженно относящаяся к любым новшествам в особенности, если речь идет о религии, – смогла бы судить о моем труде по его смысловым качествам, а не по грамматическим или типографским ошибкам, на что до сего момента опирались мои противники, стремясь преуменьшить истинную ценность этого документа. Я надеюсь все же, что после прочтения работы станет ясно, что писал я ее совершенно искренне и честно.

Я вполне осознаю, что умело организованная критика уже заранее настроила публику против книги. И даже великодушно защищаемая знакомыми и незнакомыми друзьями, «Неизвестная Жизнь Иисуса Христа» подверглась столь злобным нападкам фанатиков, кои по-видимому вообразили, будто я жажду начать теологические распри (в то время, как моей единственной целью было положить еще один кирпичик в здание современной науки), что все это создало вокруг первого издания книги в Англии атмосферу недоверия.

Все было устроено так, чтобы подлинность моих документов считалась сомнительной. Но атаки были направлены главным образом против автора, ставя под сомнение его честность, в беспочвенном уповании на то, что подобные оскорбления могут поколебать его спокойствие и заставить его выказать эмоции, которые восстановили бы всех против самой книги.

Я мог бы с презрением отнестись к обидным обвинениям: оскорбления – это не доводы, даже если они и высказаны в нарочито сдержанной манере, столь свойственной господину Максу Мюллеру в его попытке разбить меня. Но я тем не менее рассмотрю те, что затрагивают мое путешествие в Тибет, Лех, Ладак и буддийский монастырь в Химисе. Для начала я кратко перечислю возражения, выдвинутые относительно способов подтверждения подлинности моих документов. Вот что вызвало сомнения: отчего лама Химиса отказался утвердительно ответить на вопросы, заданные ему по поводу манускриптов? Оттого, что люди Востока привыкли считать европейцев разбойниками, которые внедряются в их среду, чтобы грабить во имя цивилизации.

То, что я преуспел и эти повествования были сообщены мне, связано с применением мною восточной дипломатии, которую я постиг за время путешествий. Я знал, как издалека приблизиться к интересующему меня вопросу, в то время как сейчас каждый стремится идти напролом.

Лама сказал себе: «Если об этих манускриптах спрашивают, то лишь затем, чтобы их украсть», – и он естественно хранил молчание и отказался от объяснений. Эту подозрительность легко понять, если проследить деяния тех европейцев, которые в общении с восточными народами лишь угнетали и открыто грабили их с помощью цивилизации.