Фредерик Фаррар - Жизнь Исуса Христа

Покаяние и царство небесное были двумя исходными пунктами проповеди Иоанновой и, хотя он не удостоверял своего посланничества никакими чудесами, однако грозил притворству обличением, дерзости — низложением; обещал кающемуся прощение, чистому сердцем — царство небесное. Два великих положения, вынесенные им из пустыни, содержали два главных откровения, к которым стремится все Евангелие; закон и пророчество; обличение греха и обещание прощения, — пламя, которое сжигает, и свет, который утешает.

К этой проповеди, к этому крещению пришел Иисус из Галилеи, когда Ему минуло тридцать лет. Иоанн был Ему родственником, но обстоятельства жизни разлучили их далеко друг от друга. Иоанн провел детство в доме праведного священника, своего отца, в Ютте, находившейся далеко на юге в колене Иудином; Иисус жил в глубоком уединении в мастерской отца своего в долине Галилейской. Когда Иисус в первый раз явился на берегу Иорданском, — великий Предтеча, согласно собственного, дважды выразительно повторенного признания, не знал Его [93] Иоан. 1,31–33. . Иисус не был еще заявлен Мессией своему пророку-провозвестнику, но было у него нечто во взоре, нечто в безгрешной красоте Его, нечто в торжественном величии Его вида, что увлекло и поразило душу Иоаннову. Для других Иоанн был непогрешимый пророк, смело возражавший царям, с негодованием обличавший фарисеев; но, в присутствии Иисуса все его высокие дарования были ничтожны. С детской покорностью и робостью остановился грозный пророк пустыни пред величием внутреннего спокойствия, пред чистотою безгрешной жизни. Боевая сила, которую не остановишь легионами, высокое мужество, перед которым бледнеют князья и трепещут иерархи, — укрощаются сами собой, подчиняются, благоговеют перед нравственной силой, которая, будучи слаба по наружности, вооружена невидимой броней. Иоанн склонился, по вдохновению, перед человеком, прежде чем узнал божественное Его призвание. Он почтительно пытался отклонить Иисуса от Его намерения. Исповедовавший других, теперь сам со смирением и почтением исповедуется Иисусу: мне надобно креститься от Тебя, и Ты ли приходишь ко мне? [94] Матф. З. 14.

На вопрос: вследствие чего же Господь желал принять крещение из рук раба? — мы находим ответ в Его собственных словах: так надлежит нам исполнить всякую правду. [95] Матф. 3.15. Он делал это для того, чтобы исполнить всякое требование, согласное с божественной волей. Видя обращение с Ним Иоанна, даже признания за Христа, нельзя ни на минуту усомниться, что Иисус принял крещение не как последствие покаяния, потому что был безгрешен, но что тут был лишь исключительный случай. Он принял крещение для подтверждения в Иоанне значения своего великого Предтечи, — последнего и величайшего из сынов Ветхого и первого провозвестника Нового Завета. Следовательно, Он принял его как лучший символ нравственного очищения и как смиренное посвящение себя на служение, которое явилось не для нарушения, а для исполнения закона. Возражение Иисусово исключает всякую возможность к иному толкованию: оставь теперь; ибо так надлежит нам исполнить всякую правду.

Когда Иисус вышел из воды, тогда дан был ясный знак, что это был Тот, Который должен был прийти. И се отверзлись Ему небеса, и увидел Духа Божия, который сходил как голубь, и опускался на Него. И се глас с небес глаголющий: Сей^сть Сын Мой возлюбленный, в Котором Мое благоволение [96] Матф. 3, 16–17. .

Слабый человеческий состав, возмущенный сильными ощущениями при предыдущих событиях, требовал успокоения. Для приготовления себя к великому подвигу искупления и для беседы с Богом Иисус искал уединения. И вот с вод Иордана Он взят был или, как говорит св. Марко, уведен Духом в пустыню [97] Марк. 1, 12–13. .

Предание, не из древних, а относящееся к временам крестовых походов, представляет, что событие искушения происходило на горе, которая стоит к востоку от Иерихона и, по сорокадневному посту, названа Карантания. Обнаженная от всякой растительности, действительно как бы проклятая гора, она восстает стремниной на выжженной солнцем, пустынной равнине, глядясь в неподвижные, сернистые воды Содомитского озера и представляет резкий контраст с дивной горой Блаженств над прозрачным кристаллом озера Геннисаретского. Вследствие чего воображение крестоносцев приняло Карантанию за притон сатанинский, — за такое место, где, по выражению пророков, живут совы и совершают свои пляски демоны.