Фредерик Фаррар - Жизнь Исуса Христа

На пути ли из храма, после покушения на Его жизнь, или в следующую субботу Иисус, проходя мимо ворот храма, увидел человека, слепого от рождения, который, вероятно, сидел там, прося милостыню и объясняя проходящим свое жалкое положение.

Все иудеи глядели на каждую болезнь как на необходимое и непосредственное последствие какого-нибудь греха. Может быть, ученики предполагали, что слова Спасителя к расслабленным, которых Он исцелил при овчем источнике и в Капернауме, утверждали такое мнение: поэтому теперь они и спросили Иисуса, почему этот человек родился слепым? было ли это последствием греха Его родителей? Если нет, то не надо ли предполагать, что он поражен слепотою за собственные свои грехи? В первом случае это было бы слишком жестоко, а второе предположение невозможно. По-видимому, их поразило это обстоятельство. Иисус, не желая вводить их в непроизводительные области бесплодных размышлений, по обычаю, отклонил их от суждения о грехах других. Ни человек не согрешил, сказал Он им, ни его родители; но все это сделалось для того, чтобы объявились дела Божии. Как свет мира, Он в скором времени должен рассеять эту тьму. А затем, плюнув на землю. Он растворил слюною глину, помазал этим составом глаза слепцу и приказал: поди, умойся в купальне Силоамской. Слепой пошел, умылся и исцелился.

Слюна того, который только что кончил свой пост, у древних считалась действующею целительно в случае слабости глаз. Жирная глина употреблялась нередко для прекращения воспаления век. Но само собою разумеется, что это нисколько не уменьшает блеска совершенного Иисусом чуда. Мы только не можем понять, почему Спаситель, исцеляя нередко одним словом, как в этом, так и во многих других подобных случаях прибегал к более продолжительным и сложным средствам для приведения в действие своей чудодейственной силы. Причины подобного действия, которые без сомнения обусловливались Его глубоким знанием всех обстоятельств, Его взглядом на сердца тех, над кем совершалось чудо, не были, по-видимому, открыты даже приближенным ученикам Его.

Рассказанный случай имел серьезные последствия. Потому что человек известен был всему Иерусалиму как слепец, — нищенствовавший в течение всей своей жизни, и появление его зрячим произвело сильное смятение. Даже те, которые хорошо знали его прежде, едва верили собственному его свидетельству, что он тот самый слепой нищий, им так хорошо известный. Растерявшись от изумления, каждый заставлял его снова и снова пересказывать историю исцеления.

Но к общему всех удивлению, это событие стало новым поводом для фарисейского негодования; потому только, что исцеление совершено было в субботу. Раввины запрещали в субботу помазать слюною больной глаз, исключая случаи смертной опасности, а Иисус не только помазал глаз, но размешал слюну с глиной! Как дело любви, исцеление было бы в полном и совершенном согласии с основаниями, на которых учреждена суббота. Но дух уважения к букве, рабская мелочность, надежда спастись, когда количество грехов не будет превосходить суммы добрых дел, — давно уже удалил от чествования субботы истинную первоначальную идею этого установления и обратил ее великое значение в гибельное суеверие. Раввинская суббота с ее жалким рабством не была субботою, установленною живым и любвеобильным законом Божиим. Она переродилась в то, что апостол Павел называет немощными и бедными вещественными началами [450] Галат. 4, 9. .

Но иудеи до того были пропитаны крайнею мелочностью, что самое великое чудо возбуждало в них не удивление и благодарность, а ужас к пренебрежению их суеверия. Таким образом, ревностное охранение буквы закона привело слепорожденного на совесть к фарисеям. Тогда последовало зрелище, превосходно переданное св. евангелистом Иоанном в 9-й главе. Начались спросы и переспросы, — как это было сделано, — сопровождавшиеся повторительными рассуждениями одних, что Иисус пришел не от Бога, потому что не соблюдает субботы, возражениями других, что гонение за нарушение субботы может послужить поддержкою несомненности совершения сего чуда, а такая несомненность поведет к подтверждению мысли, что совершивший его не сделал преступления, которое ему приписывают. Не зная, как выйти из этого положения, они спрашивали мнения слепца об его избавителе, а тот, — ничего не зная об их рассуждениях, — неустрашимо и быстро ответил: это пророк.