Максим Вараев - Смерть и Воскресение. Семь слов о заупокойной молитве

У каждого своя Голгофа, своя в том смысле, что у нас разные жизненные обстоятельства, и, возможно, единственное, что в конечном счете объединяет нас, – это наша смертность. А это означает, что у всех нас существует общий опыт сознательного, а по большей части интуитивного, противостояния смерти, и в этом опыте противостояния становится возможным и подлинное сострадание, и сопереживание друг другу; одной из форм этого сопереживания для нас и является заупокойная молитва. Возможно, самое страшное, что ждет нас на нашем жизненном пути, – это одиночество, предельным выражением которого становится сама смерть, ведь, как нам кажется, умираем мы все в одиночку. Единственное, что всерьез противостоит этой изоляции, – наше духовное соприсутствие сначала с умирающим, а потом, после того как смерть разделяет нас, – уже с усопшим близким человеком, когда возможность этого соприсутствия дана нам лишь в предстательстве и молитве. И поскольку Сам Христос разделяет с нами наше страдание и нашу смерть, то и христианин призван разделить со своим близким его страдание, быть с ним в его смерти. Но смерть для верующего – это путь к воскресению, путь к всецелому преображению человечества и всего мирозданья. Неотъемлемой частью этого мира для каждого из нас являются наши близкие, без которых само творение не несет в себе печати совершенства. И зачастую, как мы уже говорили, бывает так, что смерть ближнего становится отправной точкой подлинного обращения человека, даже если до этого по формальным признакам он был церковным христианином. В таком случае сама духовная сторона жизни впервые открывается ему именно в заупокойной молитве. Здесь вновь обнаруживается эта неразрывная связь между нами. Господь замыслил нас как Церковь, и мы не приходим к Нему поодиночке, наша духовная созависимость друг от друга – часть нашего существа, предвечный замысел Творца о человеке.

Господь ставит нас в такую ситуацию, в которой нам легче всего спастись, то есть осуществить себя как образ и подобие Божие, открыть для себя свое подлинное призвание. С грехопадением человек потерял способность видеть подлинный смысл вещей за канвой событий, сопровождающих нас во время земного пути, Благой Промысел скрыт от глаз, не просвещенных Духом Святым. Доверие к Богу, вне Которого в действительности нет и самой веры, обретается лишь через смирение перед неизбежным, неизбежное христианин принимает с достоинством, а на определенной духовной высоте – с благодарностью. Тот, кому опытно известно, что только во Христе есть преодоление скорби, ощутивший на себе Его Любовь, может в сердце сказать: «Слава Богу за все», какие бы с обыденной точки зрения, казалось бы, абсурдные формы эта Любовь ни принимала. Об этом и говорит нам известный заупокойный тропарь:

Глубиною мудрости человеколюбно вся строяй и полезное всем подаваяй, Едине Содетелю, упокой, Господи, души раб Твоих: на Тя бо упование возложиша, Творца и Зиждителя и Бога нашего [24] .

Тайна человеческой смерти получает сполна свое разрешение в тайне Великой Субботы, в свете Воскресения Христова. Если внимательно посмотреть на наше заупокойное богослужение, то мы увидим в нем отголоски воскресной службы. Среди них: семнадцатая кафизма, следующие за ней тропари по непорочнах, светлые облачения священнослужителей и т. д. Это вполне закономерно, поскольку христианину невозможно молиться об упокоении, не имея надежды на упразднение смерти. Но отметим и то, что, в свою очередь, воскресное (пасхальное) богослужение избегает специфически заупокойных тем, они здесь излишни. Там, где присутствует Воскресший Христос, уже отчасти осуществляется ожидаемое, снимаются земные противоречия, мы восходим к изначальной цельности и простоте бытия. Воскресное богослужение пронизано пасхальной радостью, оно есть образ Царства, сам символический язык священнодействий, некоторые элементы которого заимствованы из придворного этикета Византийской империи, помогает нам в этой торжественности предвосхитить полноту жизни будущего века, где нет ничего, что касается лишь тебя одного, нет индивидуальной радости, но сама радость жизни становится совместным ликованием со всем мирозданием, где Бог есть все во всем (1 Кор. 15: 28). Существует еще одна черта заупокойного богослужения, о которой нужно сказать отдельно, – это молитвенное обращение к святым мученикам. Яркий пример тому – канон, который читается при совершении чина погребения, или, скажем, вот этот тропарь:

Читать дальше