Дина Лазарчук - Мифы и предания Древнего Рима

До вынесения приговора Цезона отпустили из темницы под залог поручителей. Залог этот был необычайно велик: каждый из десяти поручителей внес по три тысячи медных ассов, подтверждая значительной этой суммой, что Цезон не покинет Рим и не будет противиться правосудию. Но освобожденный из-под стражи Цезон, оскорбленный ложными обвинениями, в ближайшую же ночь бежал из Рима в Этрурию, и его отцу, как честному человеку, пришлось возвращать поручителям деньги. Для этого он распродал все свое имущество и переселился вместе с женой за Тибр, где у него оставалось четыре югера земли и маленькая лачуга.

Там он и жил, ведя бесхитростную жизнь простого землепашца, до тех пор, пока Риму не стала угрожать большая беда. В 458 году до н. э. к стенам его подошло огромное войско эквов, опустошившее все окрестности, и в городе началась паника. Консул вместе с войском попал в окружение, и чтобы спасти Рим, решено было назначить диктатора. Из всех, могущих взять на себя груз столь огромной ответственности, единодушно назвали лишь Цинцинната, и с этой вестью к нему направили послов.

Когда послы явились к Цинциннату, он работал в поле. Видя, что застали будущего диктатора Рима за неподобающим делом в неподобающем виде, смущенные послы просили его надеть тогу, как подобает человеку его статуса, прежде чем выслушать их. Недоумевающий Цинциннат велел жене приготовить тогу и скрылся в лачуге. Отерши пыль и пот и облачившись в торжественную одежду, он вновь вышел к послам. К великому удивлению Цинцинната, его приветствовали как диктатора и просили вернуться в Рим, говоря, какая городу угрожает опасность. Чтобы диктатору не пришлось входить в город пешком, как простому человеку – а иного Цинциннат не мог себе позволить, – на государственные средства для него снарядили корабль, и весь город собрался на берегу Тибра встречать своего спасителя.

Цинциннати принимает послов сената. Художник А. Кабанель

Наутро Цинциннат явился на форум, остановил судебные разбирательства, запретил в городе торговлю и вообще любую частную деятельность и всем взрослым мужчинам велел явиться на Марсово поле при оружии, с пятидневным запасом еды и двенадцатью кольями. Никто не осмелился ослушаться диктатора, ведь за любые провинности тот имел право карать немедленно и жестоко. Собравшись, войско устремилось на помощь окруженному консулу.

К полуночи войско диктатора достигло вражеского лагеря. Осмотревшись, Цинциннат велел воинам на ночь обнести лагерь эквов валом с частоколом, и в том помогли им окруженные воины консула, не дававшие противникам помешать этому плану. К утру вал был готов, и эквы, пойманные в ловушку, взмолились не превращать победу в резню и обещали сложить оружие. Диктатор признал, что не желает крови, но в знак того, что народ эквов полностью покорен, приказал врагов безоружными прогнать под ярмом. Ярмо это делалось из двух копий, воткнутых в землю, и третьего в качестве перекладины так, что получался узкий проход. Униженные эквы под насмешки римских воинов по одному протиснулись между копьями и живыми вернулись на родину.

Цинциннат вступил в город с триумфом и, проследив за судом о лжесвидетельстве Марка Вольсция Фиктора против юного Цезона, на шестнадцатый день сложил с себя полномочия диктатора, полученные на полгода. Он вернулся к жене и стал жить, как прежде, в маленькой хижине на другом берегу Тибра.

Победа Цинцинната, равно как и его скромность, глубоко врезались в память жителей города, и когда годы спустя в Рим вновь пришла беда, с которой не знали, что делать, опять обратились к Цинциннату.

Призвание Цинцинната к власти диктатора. Художник Дж. Б. Тьеполо

Со времен диктатуры Цинцинната прошло восемнадцать лет, и вот в Риме случился страшный неурожай. Чтобы граждане не погибли от голода, выбрали распорядителя продовольствием, некого Луция Минуция, чтобы тот наладил поставки хлеба. Но несмотря на все старания Минуция, хлеба в Риме по-прежнему не хватало.

Тогда нашелся богач по имени Спурий Мелий, который, используя свои средства и связи, сумел наладить поставки хлеба из Этрурии. Хлеб этот он даром раздавал плебеям и вскоре так возгордился своими добрыми делами, что стал появляться повсюду с надменным видом, окруженный благодарной толпой, сулившей ему скорое консульство. Консулом, однако, Спурию Мелию не позволили бы сделаться сенаторы, и он замахнулся на царскую власть – единственное, что, по его мнению, стоило таких затрат.