Этери Чаландзия - Человек и Церковь. Путь свободы и любви

Что касается священников, принимающих во всем этом участие, то на них лежит очень большая ответственность за происходящее. Здесь снова стоит вспомнить добрым словом патриарха Алексия, который запретил подобные отчитки в Московской епархии, правящим епископом которой он являлся.

Манипулировать людьми очень приятно, тем более если ты оправдываешь себя перспективой духовного спасения. По сути ты шарлатан, но у тебя все есть: ты в священном сане, крест носишь, Евангелие знаешь, а поступаешь бессовестно. Такая двойственность, к сожалению, процветает. Настоящих святых совсем мало. А прельщения и самообмана много.

«Современные люди просто не знают, какому риску подвергают они своих близких и самих себя, приходя на отчитку. Священник же, “молитвою и постом” не получив от Бога дара изгнания бесов, и пытающийся сам, путем вычитывания молитв и прочих действий победить злых духов, красноречиво свидетельствует о себе. Святитель Игнатий Бранчанинов с горечью писал о подобных “чудотворцах”: «Душепагубное актерство и печальнейшая комедия – старцы, которые принимают на себя роль древних святых старцев, не имея их духовных дарований».

Заклинание духов в наше время, когда “оскуде преподобный”, может иметь самые губительные духовные, психические и физические последствия как в личном, так и в социальном отношениях, как для самих больных, так, естественно, и для отчитывающего. Преп. Амвросий Оптинский говорил: “Если не хочешь нести скорби, не берись помогать одержимым бесами. Преподобный Симеон Евхаитский советует уклоняться от одержимых злыми духами”. Священник, дерзающий изгонять (отчитывать) злых духов “Иисусом, Которого Павел проповедует” (Деян. 19:13), рискует подвергнуть себя подобному же поруганию от них, о котором промыслительно повествует книга Деяний апостольских, а бесноватого ввергнуть в еще более тяжкие болезни и страдания».

Организовать людей в напряженном, наэлектризованном, агрессивном мире очень легко. В неблагоприятных условиях человек становится управляемым. Люди в состоянии агрессии словно теряют разум, они перестают думать, принимать самостоятельные решения, ими легко манипулировать. Церковь – это не идеология, это идеал, однако многие стремятся придерживаться именно идеологии, потому что она удобна и понятна. Все ясно и просто: куда идти, кто твой враг, кто друг, что правильно, а что нет, что можно, а что нельзя. В этой замкнутой и «опечатанной» системе нет нужды меняться, развиваться, переосмысливать жизнь, искать, размышлять, сомневаться. Церковь – это не конечный пункт, это путь. Это наше продвижение ко Христу, по мере которого мы должны освобождаться от всего лишнего и наносного. Даже политические убеждения вторичны по отношению к идеалу.

На этом пути человека подстерегают непростые испытания: собственные гордыня и тщеславие, ложные представления и всевозможные бесовские искушения. Невозможно не ошибиться, не засомневаться, не оказаться в тупике, из которого потом будет очень непросто выбираться. Однако гораздо страшнее сомнений и заблуждений мысль о том, что ты уже пришел. Что цель достигнута и волноваться больше не о чем. К сожалению, такое часто происходит с людьми, утвердившимися в правилах церковной жизни. Им кажется, что, регулярно посещая богослужения, постясь и причащаясь, они выполняют программу-максимум. Им не приходит в голову, что они попадают таким образом в замкнутый круг, что это не путь ко Христу, а бесцельное блуждание в защитительном пространстве. Это ошибка, потому что истинно верующему человеку свойственно находиться не в дремотном благодушии, а в постоянном душевном беспокойстве. Не в истерике, а в поиске. Знавшие ответы на все вопросы были фарисеями. Теми, кого обличал Христос.

Религиозное сознание неразрывно связано с особенностями человеческого мышления. Нехитрая схема «можно – нельзя» хорошо понятна людям. Она освобождает от собственной ответственности за личный духовный путь, за принятие решений, за свои ошибки. Многие из тех, даже довольно молодых людей, которые сегодня приходят в Церковь, привыкли жить в глобальной системе запретов, навязанной им советской идеологией. Большинство просто приучены подчиняться, а если и протестовать, то в рамках дозволенного. Мы же все прекрасно знали, до какой степени «нельзя» можно доходить, сидя по кухням и костеря правительство или читая ксерокопированный самиздат. Очень немногие решались перейти эту грань. А когда Союз распался, наступило время свобод, выбора, личной ответственности, появилась возможность жить не по указке и не по плану, а по собственному разумению, рассчитывая на свои силы и способности, произошел удивительный откат по всем пунктам. Свобода заниматься литературой, культурой, бизнесом, собой и своей жизнью неожиданно напугала людей. Вряд ли могло быть иначе, поскольку само сознание было несвободным. И на Церкви сегодня лежит большая ответственность за воспитание нового свободного сознания.