Этери Чаландзия - Каблуки в кармане

Считается, что для создания книги много чего нужно – идея, замысел, носители – от бумаги и карандаша до современного компьютера. А также время, желание, терпение, вдохновение. Иногда большая любовь. Иногда большое разочарование. Соберите все это вместе, хорошенько перемешайте и попробуйте на досуге. Может, и правда получится.

В первую книжку «Чего хочет женщина и что из этого получается…» вошли эссе, публиковавшиеся в одном известном журнале в течение почти восьми лет. Сборник «Каблуки в кармане» не имеет журнальной прописки, хотя некоторые статьи и были напечатаны в разных изданиях. Можно сказать, что его появление на свет было осознанным и спланированным. Мне хотелось бы верить, что, сменив и разнообразив темы, удалось главное – сохранить найденную интонацию позитивного и немного ироничного взгляда на мир и вещи. Но убедиться, получилось это или нет, можно только на собственном опыте, прочитав книгу.

Итак, приятного чтения!

Быть самой собой. Казалось бы, что проще? Не выжившей из ума Марианной Вениаминовной из соседней квартиры, не Гаврилой Степановичем, начальником-самодуром, не вашим мужем, не его мамой, не своей мамой, не братом, не сестрой, не Муамаром Каддафи, не российской сборной по футболу. Тихо, мирно – самой собой. Но вот вопрос – быть самой собой, как это?

Задавшись целью, я посвятила годы захватывающему эксперименту и теперь могу с уверенностью сказать – это практически невозможно! Впервые проблески догадок, сформировавшиеся позже в несокрушимое убеждение, появились в один совершенно заурядный вечер. Приглашенные на официальное, но не протокольное мероприятие гости разбились на группы и пары и расселись за столами – лакомиться дичью и точить лясы. Ну а что еще делать в подобных случаях? Кто-то налегал на дичь, кто-то – на лясы, а я попала в переплет. Милый и интеллигентный с виду человечек взялся обстоятельно, не пропуская ни детали, ни минуты, описывать мне собственную жизнь, аккурат от момента счастливого зачатия. Когда он подошел к своему появлению на свет, я уже была в обмороке. Понимая, что впереди меня ждут еще лет шестьдесят этой бондианы, я отпросилась в туалет.

Следующие два часа я только и делала, что металась между дамской комнатой и столом. Мне хотелось смыть саму себя в унитаз, но я цепляла на обезображенное гримасой крайней заинтересованности лицо вымученную улыбку и плелась обратно. Конечно, я надеялась, что за время моего отсутствия кровосос найдет себе новую жертву. Как бы не так! Безмятежно улыбаясь, он встречал меня, на всякий случай повторял последнюю фразу, закрепляя пройденный материал, и вновь запускал пыточный аппарат.

На третьем часу, заглянув в его прозрачные глаза, я поняла, что мне давным-давно надо было бы сделать. Положить руку на локоть мужчины, легонько потрясти, привлекая к себе внимание, затем взять со стола поднос, сбросить с него фрукты и ударить им рассказчика по голове. Если этот нехитрый маневр отвлечет-таки его от слезливого описания трагической гибели первого хомячка, считай, полдела сделано.

– Дорогой Степан Ильич, – мягко вступила бы я, – не объясните ли мне, какие такие невидимые признаки навели вас на дикую мысль, что я триста лет не слышала звуков человеческого голоса и всю жизнь мечтала узнать, что было нарисовано на вашем ночном горшке? Почему из уважения к вашему возрасту и положению я должна выслушивать всю эту ахинею, а вам даже в голову не приходит, что у меня уши болят от совершенно бесполезной, ненужной и неинтересной болтовни? Почему за долгие годы ни одна сволочь не научила вас приемам необязательного трепа, не говоря уже об искусстве интересной беседы с очаровательной незнакомкой?! И почему я́ должна теперь за всё это расплачиваться?!!

Последние мои слова потонули бы в грохоте обрушения с потолка двухтонной люстры. От моего энергетического напора уже давно разлетелись бы, размазавшись по стенам, гости и фрукты, посуда превратилась бы в мозаику, а скатерти сорванными парусами носились бы по помещению… Прокля́тый Степан Ильич, наконец, заткнулся бы, и я в относительном спокойствии провела остаток вечера.