Кристофер Хитченс - Бог не любовь - Как религия все отравляет

Однажды я смотрел дискуссию профессора Альфреда Айера, автора знаменитой книги «Язык, истина и логика» и выдающегося гуманиста, с неким епископом Батлером. Вел дискуссию философ Брайан Маги. Обмен мнениями протекал в довольно вежливой форме, пока Айер не заметил, что не видит никаких оснований верить в какого-либо бога. Услышав это, епископ сказал: «Но тогда я не понимаю, что мешает вашему полному моральному разложению». В ответ на это «Фредди», как называли Айер друзья, изменил своей привычной обходительности и воскликнул: «Это, извините, совершенно возмутительная инсинуация!» Надо сказать, что Фредди совершенно точно нарушил большинство синайских заповедей, касающихся сексуального поведения. Он, в некотором роде, даже славился этим. Но в то же время он был великолепным преподавателем и любящим отцом, а значительную часть досуга посвящал борьбе за права человека и свободу слова. Назвать его жизнь безнравственной значило изрядно погрешить против истины.

Из множества авторов, иначе иллюстрирующих то же самое, я выбрал Ивлина Во. Он исповедовал одну веру с епископом Батлером, а в прозе своей всячески демонстрировал действие божьей милости. В его романе «Возвращение в Брайдсхед» есть одно меткое наблюдение. Главных героев, Себастиана Флайта и Чарлза Райдера (первый принадлежит к старинному католическому роду), навещает отец Фиппс, полагающий, что все молодые люди должны страстно любить крикет. Убедившись в обратном, он смотрит на Чарлза «с выражением невинного изумления, какое я позже встречал у религиозных людей, не понимающих, как можно подвергать себя опасностям этого мира и в то же время отказываться от его утешений».

Вернемся к вопросу епископа Батлера. Не признавался ли он в своей наивности, что сам, освободившись от пут религии, избрал бы «полное моральное разложение»? Разумеется, хотелось бы верить, что это не так. Но немало эмпирических свидетельств говорят в пользу такого предположения. Когда священники пускаются во все тяжкие, они пускаются действительно в самые тяжкие, и совершают преступления, от которых бледнеют рядовые грешники. Можно было бы списать это на подавление сексуального влечения, а не на то, чему, собственно, учит церковь, но ведь церковь учит подавлять сексуальное влечение… Одно от другого отделить невозможно, и сколько существует религия, столько все миряне рассказывают нескончаемые анекдоты на эту тему.

Биография Во была запятнана преступлениями против целомудрия и трезвости в гораздо большей степени, чем биография Айера (хотя преступления эти, похоже, приносили меньше счастья первому, чем последнему), поэтому Во часто спрашивали, как его частная жизнь сочетается с его публичными убеждениями. Его ответ стал знаменит: он предложил друзьям представить, насколько хуже он вел бы себя, если бы не был католиком. В устах человека, верившего в первородный грех, это похоже на перевод стрелок, но главное не в этом. Даже беглый обзор жизни Во показывает, что за самые неблаговидные ее моменты отвечает как раз его религиозная вера. Что там жалкие излишества на ниве пьянства и супружеской неверности! Одной разведенной знакомой, повторно вступившей в брак, Во послал свадебную телеграмму, в которой писал, что ее брачная ночь добавит бесприютности Голгофе и станет лишним плевком в лицо Христа. Он поддерживал фашистские движения в Испании и Хорватии, а также гнусное вторжение Муссолини в Абиссинию, потому что их поддерживал Ватикан. В 1944 году он писал, что только Третий рейх стоит меж Европой и варварством. Эти нравственные язвы одного из моих любимейших писателей возникли не вопреки его вере, но благодаря ей. Безусловно, в его частной жизни было и милосердие, и раскаяние, но милосердие и раскаяние с тем же успехом мог проявить и человек безо всякой религии. За примером далеко ходить не надо: полковник Роберт Ингерсолл, виднейший американский безбожник второй половины XIX века, доводил оппонентов до белого каления, поскольку был необычайно щедр, преданно любил жену и детей, всегда оставался галантным офицером и обладал тем, что Томас Эдисон, простительно преувеличивая, назвал «суммой качеств совершенного человека».

Я не так давно живу в Вашингтоне, но мой телефон уже разрывался от звонков мусульман, непечатно обещавших покарать всю мою семью, потому что я не поддержал вакханалию лжи, ненависти и насилия против демократической Дании. С другой стороны, когда моя жена забыла крупную сумму денег на заднем сиденье такси, водитель из Судана потратил немало времени и средств, чтобы выяснить, кому принадлежат эти деньги. Он приехал прямо ко мне домой, чтобы вернуть их — все до единого цента. Когда я вульгарно предложил ему 10 % от суммы, он тихо, но твердо объяснил, что не ждет награды за исполнение своего исламского долга. Какая из этих двух версий религии ближе к действительности?