Кристофер Хитченс - Бог не любовь - Как религия все отравляет

Властям Оттоманской империи к тому времени не раз приходилось сталкиваться с волнениями среди религиозных меньшинств (они как раз отвоевывали Крит у венецианцев). Они проявили большую осторожность, чем некоторые приписывают римлянам. Они понимали: если Саббатай объявит себя царем царей или, того пуще, затребует значительную часть их провинции в Палестине, он станет не только религиозной, но и политической проблемой. Но когда он прибыл в Константинополь, они всего лишь посадили его в тюрьму. Улемы, мусульманские религиозные авторитеты, проявили не меньшую прозорливость. Они посоветовали воздержаться от казни этого возмутителя спокойствия, дабы его воодушевленные последователи не «создали новой религии».

История повторилась почти слово в слово, когда ко двору великого визиря в Эдирне явился бывший ученик Саббатая, некий Нехемия ха-Кохен, и донес на своего бывшего учителя, обвинив его в безнравственном поведении и ереси. Тогда Мессию вызвали во дворец визиря и, позволив ему проделать путь из тюрьмы в окружении распевающих гимны сторонников, спросили в лоб, согласен ли он подвергнуться испытанию. Придворные лучники будут использовать его в качестве мишени, и если небо отклонит их стрелы, его признают настоящим мессией. Если он откажется от испытания, его посадят на кол. Если же он не желает такого выбора, он может принять ислам и остаться в живых. Саббатай Цви поступил так, как поступило бы почти каждое рядовое млекопитающее: он произнес стандартную формулу веры в единого бога и пророка его и был награжден синекурой. Позже его отправили в район империи, который был почти Judenrein [14] «Свободный от евреев» (нем.). , на границе Албании и Черногории. Там он и закончил свои дни — как говорят, в день праздника Иом-Кипур в 1676 году, в тот самый час вечерней молитвы, когда, согласно преданию, испустил дух Моисей. Многие искали его могилу, но ее точное место так и не найдено.

Безутешные последователи Саббатая немедленно разделились на несколько группировок. Одни отказывались верить в то, что он обратился в ислам и отрекся от иудаизма. Другие говорили, что ислам он принял лишь для того, чтобы стать еще более великим мессией. Третьи полагали, что он сделал это для маскировки. Конечно же, нашлись и те, кто утверждал, что он вознесся на небеса. В конце концов, его самые преданные последователи приняли доктрину «сокрытия». Как вы, возможно, уже догадались, она гласит, что Мессия вовсе не «умер», но, невидимый для нас, ждет момента, когда человечество будет готово к его триумфальному возвращению. (Набожные шииты называют «сокрытием» нынешнее, а также долгосрочное состояние Двенадцатого имама, или «Махди»: пятилетнего ребенка, которого в последний раз видели в 873 году.)

Так умерла религия Саббатая Цви. Все, что от нее осталось, — крошечная синкретическая секта дёнме в Турции, прячущая иудейскую суть под маской исламских ритуалов. Но если бы ее основателя казнили, религия Саббатая по-прежнему была бы на слуху, а с ней были бы на слуху изощренные взаимные отлучения, побивание камнями и расколы, которым все это время предавались бы ее приверженцы. Ее ближайший эквивалент в наши дни — хасидская секта под названием «Хабад», любавическое движение, которое некогда возглавлял (а некоторые говорят, что и до сих пор возглавляет) Менахем Шнеерзон. Кончина этого человека в 1994 году в Бруклине должна была ознаменовать собой начало эпохи искупления, каковая пока не началась. Еще в 1983 году американский Конгресс официально установил «день» в честь Шнеерзона. Есть иудейские секты, до сих пор утверждающие, что нацистское «окончательное решение» было наказанием за жизнь в изгнании, и есть секты, которые, как это было заведено в гетто, держат у ворот смотрителя, в чьи обязанности входит известить остальных в случае непредвиденного прихода Мессии. (Говорят, один из таких смотрителей сказал в свое оправдание, что «работа стабильная».) Обзор несостоявшихся или не совсем состоявшихся религий мог бы вызвать некоторое жалостное чувство, если бы не постоянный галдеж других проповедников, скопом уверяющих, что именно их Мессию, а не какого-нибудь другого, следует ожидать с раболепием и благоговейным ужасом.

Чуть больше века прошло с тех пор, как Джозеф Смит пал жертвой собственноручно развязанного безумия и насилия. В Соединенных Штатах послышался голос нового пророка. Молодой чернокожий пастор по имени Мартин Лютер Кинг начал проповедовать, что его народ (потомки того самого рабства, которое горячо одобрял Джозеф Смит и все остальные христианские церкви) должен быть свободным. Даже атеиста вроде меня глубоко трогают его проповеди и съемки его выступлений; иногда до слез. «Письмо из Бирмингемской тюрьмы», написанное Кингом группе белых христианских священников, призывавших его проявить сдержанность и «терпение», — другими словами, знать свое место, — эталон полемического текста. Оно дышит ледяной вежливостью, великодушием и неискоренимой убежденностью, что мириться с мерзостной несправедливостью расизма больше нельзя. Три тома великолепной биографии Кинга, написанной Тейлором Бранчем, называются «Расступитесь, воды», «Огненный столп» и «На краю Ханаана».