Кристофер Хитченс - Бог не любовь - Как религия все отравляет

Одна старая чикагская поговорка гласит: если хочешь сохранить уважение к городским олдерменам или любовь к колбасе, лучше не видеть, как олдерменов приводят в парадный вид и не ходить на колбасную фабрику. Энгельс писал, что ключ к анатомии обезьяны в анатомии человека. Иными словами, наблюдая процесс формирования религии, можно получить некоторое представление о происхождении религий, созданных в то время, когда большинство людей не умело читать. Из обширного ассортимента религиозной колбасы, состряпанной у нас на глазах, я отобрал меланезийский «культ карго», суперзвезду пятидесятников Марджо и Церковь Иисуса Христа Святых последних дней, более известную как мормоны.

Во все времена многим наверняка приходила в голову такая мысль: а что, если есть тот свет, а бога нет? Что, если есть бог, но нет того света? Насколько мне известно, наиболее ясно эту проблему изложил Томас Гоббс в своем шедевре «Левиафан», увидевшем свет в 1651 году. Настоятельно рекомендую вам прочитать главу 38 части третьей и главу 44 части четвертой, поскольку и Священным Писанием, и английским языком Гоббс владеет так, что дух захватывает. Кроме того, его труд лишний раз напоминает, что даже думать о таких вещах в то время — да и всегда — было весьма опасно. Красноречива уже разминка Гоббса, немногословная и ироничная. Комментируя абсурдную историю Адамова «Грехопадения» (первый пример сотворения свободного существа, тут же нагруженного запретами, которые невозможно соблюсти), Гоббс замечает (не забывая при этом боязливо добавить, что не претендует на истину «в сем, а равно и во всяком ином вопросе, коего разрешение дадено в Писании»): если Адам, согрешив, приговорил себя к смерти, то его смерть, видимо, была отложена, поскольку до нее он сумел наплодить немалое потомство.

Посеяв крамольную мысль о том, что запрещать Адаму вкушать плоды с одного древа под страхом смерти, а с другого — под страхом вечной жизни нелепо и нелогично, Гоббс был вынужден вообразить не только альтернативные библии, но и альтернативные наказания, и альтернативные вечности. Он хотел доказать, что люди, возможно, не стали бы следовать человеческим законам, если бы опасались божьего возмездия больше, чем страшной смерти здесь и сейчас. При этом, однако, он признал, что люди всегда вольны придумать религию, которая устраивает их или льстит им. Сэмюэл Батлер позднее обыграл эту идею в своей книге «Возвращение в Едгин». В «Едгине», первой книге, господин Хиггс попадает в далекую страну, из которой затем сбегает на воздушном шаре. Вернувшись через двадцать лет, он обнаруживает, что за время своего отсутствия стал богом по имени «Сын Солнца» и что день его вознесения на небо — религиозный праздник. Празднеством руководят два первосвященника. Когда Хиггс грозится их разоблачить и рассказать народу, что он простой смертный, ему отвечают: «Не делай этого. На этом мифе покоится вся мораль нашей страны, и если они узнают, что ты не вознесся на небо, они все погрязнут в грехе».

В 1964 году на экраны вышел знаменитый документальный фильм под названием «Mondo Cane», или «Собачий мир», запечатлевший многочисленные примеры человеческой жестокости и заблуждений. Впервые можно было увидеть своими глазами на кинопленке, как складывается новая религия. В течение многих веков обитатели островов Тихого океана были отрезаны от регионов с более развитой экономикой, но стоило произойти фатальному контакту, как многие из них сообразили, что к чему. Перед ними были огромные корабли с раздутыми парусами, везущие сокровища, оружие и невиданные приспособления. Некоторые простодушные островитяне сделали то, что часто делают люди: попытались перевести новое явление на язык известных им понятий (как те испуганные ацтеки, увидевшие первых испанских всадников в Центральной Америке и заключившие, что в противники им достались кентавры). Эти бедолаги решили, что пришельцы с запада — их давние предки, наконец вернувшиеся с дарами из загробного мира. Это заблуждение вряд ли надолго пережило первый опыт общения с колонистами, но позднее, в нескольких местах сразу, более смышленые островитяне придумали кое-что получше. Они заметили, что сначала строятся причалы и склады, после чего приходят новые корабли и привозят новые грузы. Действуя по аналогии, туземцы построили собственные причалы и принялись ждать, когда их постройки тоже приманят какие-нибудь корабли. При всей своей несерьезности эта практика долго тормозила деятельность более поздних христианских миссионеров. Когда они появлялись, их просили предъявить дары (и вскоре они возвращались с разными безделушками).