Коллектив авторов - Богословие творения

Из вышесказанного можно сделать заключение, что соотношение между физикой и метафизикой должно быть пересмотрено в свете современных научных открытий и возникших на их базе теорий. Физика приводит данные, которые определяют Большой взрыв как исходное событие, давшее начало вселенной, в которой мы теперь живем. Эти данные позволяют говорить о превосхождении границ физического мира как о «метафизическом расширении физики».

И условия Большого взрыва (случайного или преднамеренного) как образующего вселенную события, и внепространственные и вневременные координаты начала пространства и времени являются определенными и поэтому «экзистенциальными» фактами, принципами подлинной уникальности, которые не требуют вовлечения материальности в определение своего бытия [358].

«Законы науки не знают разницы между прошлым и будущим» [359]. Электрон может перемещаться «обратно» во времени и образует позитрон, являясь одинаково существующим и тогда, когда он перемещается «вперед» во времени. А фотон может одновременно проходить сквозь обе грани поляризатора, упраздняя вопрос «где?», но оставаясь зримо существующим. Отношение в паре электрон-позитрон определяет их существование без пространственных и временных границ. Это наводит на мысль о сравнении их отношения с божественным «следом» в материи или с тем «ожиданием» ее формирования, о котором говорилось выше. Материя здесь предстает в абстрактной, внепространственной и вневременной форме.

Когда перемещающийся «обратно» во времени электрон наблюдается во времени, текущем вперед, он представляет собой обычный электрон, кроме того, что, скажем, по отношению к нормальным электронам он имеет «положительный заряд». <���…> Поэтому он называется «позитрон». По отношению к собственно электрону позитрон – частица-«сестра», которая являет нам пример «античастицы». Это общее явление. Каждая элементарная частица в природе имеет амплитуду движения, «обратного» во времени, и, следовательно, имеет свою античастицу. Когда элементарная частица сталкивается со своей античастицей, они аннигилируют и образуют другие частицы (для аннигилирующих электрона и позитрона – это, как правило, один или два фотона). Что же такое фотон? Обычно они не изменяются в процессе «путешествия назад во времени» <���…>, поэтому фотон является собственной античастицей [360].

Ричард Фейнман считает двойственность элементарных частиц явлением общим, определяющим нечто специфичное для внутреннего состояния материи в целом. Для физиков движение «назад во времени» стало необходимым аргументом, объясняющим состояние материи. Для тех, кто занимается метафизикой, подобную определяющую роль призвано играть отношение . Оно объясняет существование пары электрон-позитрон и процесс, в результате которого рождается фотон. Третья частица, порождаемая в результате аннигиляции частицы и античастицы, дает нам возможность описать, каким было отношение , которое они имели между собой. Вслед за физиками можно представить, что триада этих отношений является общей для всей сотворенной материи. «Процесс» аннигиляции «случается» вне времени и пространства, поэтому отношение частица-античастица «до» аннигиляции уже является образующим или творящим, «перед» тем, как творение обретает свою форму. Творящий Логос характеризует отношение, которое уже представлено в еще не оформленной материи. Подобное троичному отношение между Логосом и бесформенной «землей», как можно заключить из первой главы Книги Бытия, уже «имеет место быть», хотя полноту и совершенство этого отношения являет сотворенное «небо». Сотворенная материя становится образом, в котором, как в зеркале, отражается красота и совершенство Творца, пока эта материя имеет с Ним непосредственное отношение. Красота по своей природе является творческой и побуждающей творить, а следовательно, относительной категорией. Она раскрывается в безличностной материи через отображение личностного отношения. Ее невозможно постичь только объективным или так называемым «научным» путем, но процесс осознания красоты можно представить с помощью примера восприятия произведения искусства.

Научный подход к искусству не может дать нам представления о том отношении к нему, которое позволило бы распознать принцип личностной инаковости и неповторимости творящей личности. Научный подход, возможно, и говорит что-то о наличии самого принципа личностной инаковости, которая выражается в произведении искусства, или каким-то образом апеллирует к этому принципу, но он никогда не даст возможности проникновения в него через акт познания. Знание личностной инаковости дается только в опыте отношения [361].