Коллектив авторов - Богословие творения

Но последнее обстоятельство уже выводит нас к ответу на поставленный вопрос. В первой Книге Бытия не просто повествуется о том, что было в самом начале тварного мира, но и сразу показывается тот особый способ видения реальности и тот особый язык , на котором о ней повествуется в Откровении. Эта книга дает ту особую «настройку понимания», без которой не понять и всего последующего. О творении мира сего повествуется не языком физических формул и анатомических описаний, но языком фундаментальных символов, несущих в себе универсальные смыслы, структурирующие человеческое сознание так, чтобы оно затем было способно услышать и понять обращенную к нему Весть. Как отмечал один из новейших исследователей этой проблематики прот. Николай Иванов, Шестоднев являет нам в равной степени как «фундаментальные законы бытия», так и «законы жизни человеческой души», «в истинности которых мы убеждаемся все более по мере того, как вникаем в тайны своей собственной духовной жизни»; в этом смысле даже может быть назван «первоевангелием», первой благой вестью о человеке [364]. Но как именно Шестоднев структурирует человеческое сознание?

Среди возможных ответов на этот вопрос особо интересен тот, который связан с самопониманием человека и с установлением тех предельных смыслов, которыми он оперирует при восприятии реальности в целом. Иначе говоря, речь идет о том, какие «шифры экзистенции» (К. Ясперс) таит в себе история шести дней творения, раскрывая их лишь в глубине человеческого опыта. Стоит отметить, что для людей прежних эпох аналогия между структурой сотворенного мира и структурой их души усматривалась интуитивно как нечто само собою понятное и очевидное. Например, византийский автор Феофилакт Симокатта писал как о чем-то само собой разумеющемся:

Благодаря разуму люди… от созерцания внешних явлений направляют на себя свои наблюдения и тем раскрывают тайны своего сотворения [365].

Однако современному человеку для этого уже требуется особое усилие рефлексии и саморефлексии

Для такой саморефлексии в первую очередь важно то обстоятельство, что фундаментальная смысловая структура Шестоднева – это именно отношение Творящего и творимого. Но ведь именно такова же и базовая структура человеческого сознания: сознание «работает» постольку, поскольку активно воздействует на свое собственное содержание, в конечном счете творит его из того, что до этого акта сознанием не было. В этом предельном смысле сознание тоже творится ex nihilo – ведь ни перцептивные данности, ни поток образов «бессознательного» сами по себе, то есть без этого независимого от них акта самополагания сознания, в область сознания не войдут. Итак, читая Шестоднев, человек сталкивается с тем, что является «моделью» его сознания, как такового.

Далее это базовое отношение стадиально развертывается на свои главные содержательные моменты с помощью ряда фундаментальных символов. Так, небо и земля – это базовые символы двух изначальных онтологических уровней тварного мира. «Земля» – это мир «видимый», как сказано в Символе веры, и изменчивый; «небо» – это мир «невидимый», но более непосредственно причастный к энергиям Творца. И сознание человека, соответственно, также двусоставно: в нем есть и своя «земля» – предметное содержание «экрана сознания»; и свое «небо» – его априорные мыслительные структуры и базовые смыслы, без которых невозможно мышление. Тем самым рефлективное «оборачивание» этих символов «внутрь» человеческого существа (ведь в акте творения неба и земли уже начало твориться и существо самого человека) сразу же указывает нам на базовую структуру человеческого сознания.

Далее, в соответствии с последующими стадиями творения рефлективное соотнесение базовых символов с уже творимым существом человека четко разворачивает структурно-онтологические элементы последнего. Так, в нашем сознании есть «вода» – его спонтанность, и «твердь» – его активно создаваемые структуры. Активность сознания есть его «свет», наполняющий «бездну» внемысленного. Высший уровень сознания – его «седьмой день», когда оно превосходит свою деятельность и упокоится в созерцании. Сознание внутренне бесконечно – и это не что иное, как его память о неповрежденном состоянии в Эдеме. Так Шестоднев имплицитно несет в себе и еще не раскрытую теорию сознания, и особый метод анализа самых глубин человеческой экзистенции.

Блаженный Августин в своем толковании на Книгу Бытия отметил: