Коллектив авторов - Богословие творения

В дальнейшем, во избежание двусмысленности, нам необходимо также признать разночтение в понимании самого термина «творить». Часто мы говорим о человеческом творчестве, особенно применительно к произведениям изобразительного искусства, музыки и литературы. Для Бога «творить» означает нечто совершенно иное, нежели для человека. Когда люди что-то производят, они берут уже существующий материал и создают нечто новое. Творческий акт человека не становится совершенной причиной того, что выходит из-под его рук, в то время как творческий акт Бога именно таков; как раз этот смысл совершенной причинности содержится в выражении «из ничего». Быть совершенной причиной всего можно лишь обладая бесконечной властью, а ни у одного творения, включая человека, этой власти нет. Бог хочет, чтобы вещи были – и они возникают. Говоря, что Бог является совершенной причиной всего, мы не оспариваем роль других причин, составляющих часть естественного тварного порядка. Творения, как одушевленные, так и неодушевленные, служат причиной широкого спектра изменений, происходящих в мире, но только Бог – универсальная причина бытия как такового. Причинность Бога так далеко отстоит от причинности творения, что между ними нет конкуренции, так что нам нет необходимости «ограничивать» причинность Бога для того, чтобы расчистить место для причинности творения. Бог – причина того, что творения обладают причинностью [127].

Уже в XIII в. были заложены принципиальные основы для осмысления связи учения о творении с естественными науками. Работая в ключе аристотелевской метафизики и дополнив свои знания лучшим из того, что было создано мусульманскими и иудейскими мыслителями, равно как и его христианскими предшественниками, Фома Аквинский произвел анализ взаимоотношений между учением о творении и наукой, который до наших дней не утратил своей актуальности. Так, Фома пишет: «Необходимо, чтобы над и за причиной возникновения, благодаря которой что-то появляется посредством изменения или перемещения, стояла причина возникновения или зарождения вещей, не связанная с изменениями или перемещениями, совершающая непосредственное вдыхание бытия» [128].

Творение по существу не есть какое-то отдаленное по времени событие, это скорее постоянно действующая причинность существования всего сущего. [129]В момент, когда Бог перестал бы быть причиной существования всего сущего, ничего бы не осталось. Творение касается, прежде всего, происхождения вселенной, а не ее начала во времени. Важно осмыслить различие между происхождением и началом. Первый термин описывает полную, непрерывную зависимость всего сущего от Бога как своей первопричины. Все, что было сотворено, имеет свою причину в Боге. Однако нам не следует думать, что из факта творения следует временн о е начало всех сотворенных вещей. Вполне возможно временно́е начало вселенной, соответствующее традиционной интерпретации начала книги Бытия, но не будет также противоречием допустить возможность вечной сотворенной вселенной, поскольку, даже если бы у нее не было начала, у нее все равно было бы происхождение, она все равно была сотворена. Именно такую позицию отстаивал Фома Аквинский, принимая как предмет веры временн о е начало вселенной, но одновременно защищая возможность вселенной тварной и вечной. Ошибкой было бы утверждать, что сотворенность необходимо влечет за собой начало во времени.

Это порождает серьезные недоразумения в современной дискуссии о том, могут ли открытия космологии служить аргументами за или против творения вселенной.

Фома также полагал, что ни наука, ни философия не в состоянии ответить на вопрос, имела ли вселенная начало во времени. Он считал, что метафизика может показать нам, что вселенная сотворена [130], но он бы возразил тем, кто сегодня, используя, например, космологию Большого взрыва, заключают, что вселенная имела начало и, следовательно, была сотворена. Фома всегда предостерегал от использования неадекватных аргументов для доказательства истин веры. «Сингулярность» в традиционной космологии Большого взрыва может предложить картину начала наблюдаемого нами мира, но мы не можем заключить, что именно этот момент был абсолютным началом, тем самым, которое указывало бы на акт творения. Как утверждают некоторые современные космологи, мы можем предполагать существование чего-то до Большого взрыва. Так, Габриеле Венециано, физик-теоретик из CERN и один из отцов-основателей теории суперструн в конце 1960-х годов, отметил, что «предвзрывное состояние вселенной стало передним краем космологии» [131].