Коллектив авторов - Богословие творения

С другой стороны, сотворить – значит быть радикальной причиной всей реальности существования. Быть совершенной причиной для существования чего-то не означает произвести изменение в чем-то; следовательно, сотворить – не значит работать над каким-то уже существующим материалом. Если предварительно существует что-то, что затем используется в акте продуцирования чего-то нового, то совершающий это продуцирование перестает быть совершенной причиной этого нового. Но акт творения и является именно такой совершенной причиной. Как пишет Фома в работе On Separated Substances (c. 9, п. 49): «В дополнение к способу появления чего-то через изменение или движение должен быть способ появления или происхождения вещей без всякого видоизменения или движение через сообщение бытия ( per influentiam essendi )». Сотворить – это значит придать существование, и все вещи зависят от Бога из того факта, что они есть. Бог не берет «ничто», чтобы сделать из «него» нечто. В действительности всякая вещь, оставленная сама по себе, отделенная от причины своего существования, была бы абсолютным ничто. Творение – это не исключительно удаленное событие, это продолжающееся совершенное сообщение существования тому, что есть. В фундаментальном смысле творение – это вообще не событие.

Это понимание творения как метафизической зависимости не может быть опровергнуто космологическими рассуждениями наших дней, говорящими о бесконечном цикле Больших взрывов, в которых новые вселенные возникают из черных дыр в других вселенных. Ведь все эти вселенные, вырывающиеся друг из друга, зависят от Бога как причины своего существования. Несмотря на то что Большой взрыв традиционно считается точкой сингулярности, в которой порождаются время и пространство, Фома предостерег бы верующих от ошибки использования Большого взрыва как научного доказательства творения.

В том, что я здесь описал, мы можем увидеть некоторый смысл богатого и утонченного диалога о творении в богословии и науке, происходившего в Средние века. Греческая философская традиция предоставила важное интеллектуальное и культурное пространство, в котором отдельные религиозные различия оказались в некотором роде нерелевантны, а общие вопросы, подобные тому, как понимать творение, могли исследоваться [110].

Фома Аквинский внес значительный вклад в этот диалог. Фома проводит различие между творением, понимаемым философски как полная зависимость всего сущего от Бога как причины, и творением, понимаемым богословски, которое включает в себя все, что говорит философия, и добавляет, среди всего прочего, существование абсолютного начала во времени. Подобно Авиценне, Фома считает, что метафизика может доказать, что все вещи зависят от Бога как причины их существования. И вместе с Авиценной Фома показывает, что нет никакого конфликта между творением и любыми утверждениями естественных наук, так как естественные науки имеют своим предметом мир изменяющихся вещей, а творение – это не изменение. Являются ли описываемые изменения биологическими или космологическими, бесконечными или ограниченными во времени, они остаются процессами. Творение же отвечает за существование вещей, а не за изменения в них. Далее Фома полагает, что абсолютная суверенность Бога, выражаемая, например, в доктрине о творении из ничего, столь важной для аль-Газали и ему подобных, не требует отрицания существующих реальных причин в природе. Вместе с Аверроэсом Фома настаивает на том, что мир поддается научному анализу в терминах причинности. Но, как я уже отмечал, в отличие от Аверроэса, Фома не считает необходимым отвергнуть концепцию творения из ничего, чтобы защитить возможность существования науки о природе. Также, согласно Фоме, вечная вселенная не обязательно означает вселенную необходимую, вселенную, которая не является результатом свободного выбора Бога. Вместе с Маймонидом Фома полагает, что разум сам по себе не может познать, вечна вселенная или нет. Он считает ошибкой стремление обосновать творение ex nihilo как попытку научно доказать, что у мира есть временнóе начало . Тем не менее разум может показать в дисциплине метафизики, что мир имеет происхождение – он сотворен ex nihilo . Утверждение веры, что у вселенной есть начало во времени, дополняет то, что о творении познает разум. Богословский анализ творения, проведенный Фомой, гораздо богаче, чем только признание, что мир имеет начало. Он видит все исходящим от Бога и возвращающимся к Нему. Более того, вся вселенная творений, духовных и материальных, обладает динамическими характеристиками, аналогичными внутренней динамике божественных Личностей в Троице. Глазами веры можно увидеть весь тварный порядок как vestigium Trinitatis . Но во всем этом богословское понимание Фомы питается его философским анализом; можно сказать, что Фома – философ потому, что он богослов.