Коллектив авторов - Богословие творения

В этом месте я бы хотел обозначить важнейшую тему этих дебатов: вопрос, фиксирует ли космология начало вселенной, и если да , то готова ли она принять идею о творении. Несмотря на фундаментальные различия в современных космологических интерпретациях, существует принципиальное согласие в том, что под творением вселенной следует понимать ее начало во времени.

Новости об экспериментах, проводимых CERN, возродили интерес к вопросам, затрагивающим отношения между физикой и творением, но, к сожалению, многие дискуссии на эту тему базируются на старом ошибочном понятии о том, что именно физика, философия и богословие могут нам сказать о мире и его происхождении. Это верно даже тогда, когда более осторожные исследователи напоминают нам, что Большой андронный коллайдер может в лучшем случае пролить свет на самую раннюю стадию формирования Вселенной, непосредственно следующую за Большим взрывом, но не на обстоятельства самого взрыва.

Одно из недоразумений между творением и естественными науками коренится в широко распространенном пристрастии к своего рода «тотализирующему натурализму». Согласно этой точке зрения, вселенная и те процессы, которые в ней происходят, не нуждаются в объяснениях, выходящих за рамки категорий естественных наук. Современная наука выдвигает притязание на полную самодостаточность при объяснении всего, что во вселенной нуждается в объяснении. Говорим ли мы об интерпретации самого Большого взрыва (как квантовое туннелирование из ничего), или о варианте гипотезы множественных вселенных, или о самоорганизующихся принципах биологических изменений – вывод, многим кажущийся неизбежным, состоит в том, что нет нужды апеллировать к творцу, т. е. к какой-либо первопричине, находящейся за пределами естественного порядка. Вот как это сформулировал космолог Ли Смолин:

Мы, человеческие существа, – вид, который делает вещи. Когда мы обнаруживаем что-то сложно и совершенно устроенное, у нас рождается инстинктивный вопрос: «Кто это сделал?» Важнейший урок, который нам следует усвоить, если бы хотим приблизиться к научному пониманию вселенной, – это что такой вопрос в данном случае некорректен. Действительно, вселенная прекрасна по своему внутреннему устройству. Но это не означает, что она была создана кем-то вне ее пределов, поскольку вселенная по определению есть все, что существует, и нет ничего вне ее. И так же по определению не могло быть ничего, что бы предшествовало ее возникновению и стало ее причиной, поскольку, если бы оно существовало, оно должно было бы быть ее составной частью. Поэтому основной принцип космологии должен звучать так: «Нет ничего за пределами вселенной». … Из этого первого принципа следует, что мы воспринимаем вселенную по определению как замкнутую систему. Это означает, что объяснение всего, что происходит внутри вселенной, может быть дано лишь на основании тех вещей, которые в ней присутствуют [125].

Поэтому, независимо от того, какого рода «творение» будет открыто или оспорено наукой посредством ускорителей частиц или сложнейших математических моделей, это будет научный отчет о зарождении вселенной, включающий, говоря словами Смолина, принципы, выведенные из самого мироздания. Но такая концепция «творения» не имеет ничего общего с тем, что традиционно понимается под этим словом в философии и богословии. Дистанция между малой долей секунды после Большого взрыва и творением – бесконечна. Приближаясь к Большому взрыву, мы не приближаемся к творению. Так как творение, как мы увидим, – это вообще не событие, оно не может быть предметом исследования космологии; это – тема для метафизики и богословия. Подобным образом, «ничто» некоторых космологических моделей, говорящих о Большом взрыве как о «квантовом туннелировании из ничего», это не ничто в традиционном понимании творения из ничего. «Ничто» космологической рефлексии вполне может кардинально отличаться от нашей вселенной, но это не то абсолютное ничто, которое принципиально для творения; это лишь то, о чем теории просто не могут ничего сказать.

Недоразумения, касающиеся творения и космологии, как я уже отмечал, простираются от отрицания творения, потому что вселенная понимается как нечто, не имеющее начала [126], до объяснений творения в сугубо научных терминах (таких как квантовое туннелирование), избегая всякого обращения к Творцу, и до противоположных утверждений, что сам Большой взрыв служит некоторого рода научным гарантом веры в божественные истоки вселенной. Напротив, следуя за рассуждениями Фомы Аквинского в XIII в., мы можем признать, что творение не есть предмет космологии. Концепция творения есть метафизическое и богословское осмысление того факта, что все существующее, в какой бы форме оно ни существовало, зависит от Бога как своей первопричины. Предметом естественных наук является мир изменчивых вещей, от субатомных частиц до галактик. Везде, где происходит изменение, должно быть что-то меняющееся. Будь то изменения биологического или космологического свойства, не имеющие начала и конца или временно ограниченные, – все они не перестают быть процессами. Творение же есть радикальная причинность всего сущего и того, что когда-либо существовало. Творение – не изменение. Быть причиной существования чего-либо не значит производить изменение или работать с уже существующим материалом. Когда говорят, что Бог творил «из ничего», это означает, что Бог не использовал чего-либо для творения всего, что есть. Это не предполагает изменения «ничто» в «нечто». Космология вместе с другими естественными науками исследует изменения; она не занимается метафизическими и богословскими проблемами творения; она не отвечает на вопрос, почему существует что-то, а не ничто. Ошибкой было бы прибегать к естественнонаучной аргументации для отрицания факта творения. Столь же ошибочно пользоваться данными космологии для подтверждения этого факта. Разум (равно как и вера) ведет к познанию Творца, но путь к нему лежит в плоскости метафизики, а не естественных наук. Дискуссии о творении отличны от дискуссий о порядке и устройстве, поскольку исследуют источник этого порядка и устройства. Учение о творении дает объяснение тому, почему вообще существует материя.