Олег Рыков: Чарли-Чарли-Браво

— Куда бежим, боец?

— На бак, тащ, покурить.

— А откуда бежишь?

— С юта!

Так я и узнавал: где бак, а где полубак, что такое рында [4] Рында — корабельный колокол. и пелорус [5] Пелорус — площадка под пеленгатор на крыле ходового мостика. , с какого борта горит зеленый огонь, а с какого — красный. Дошло даже до того, что я узнал, что такое секстан [6] Секстан — астронавигационный прибор для определения места. , очень смутившись, так как я думал, что он или сектан, или секстам. Запомнить помогла тренировка у штурмана, когда я неудачно обсервировался и на меня напало ужасное обсервение. Похож этот прибор на совмещенные серп и треугольник с приделанным микроскопом. Штормя вместе с палубой, ты пытаешься поймать солнце в его маленькое зеркало и, качая серпом вправо-влево, посадить светило на линию горизонта или туда, где она, предположительно, должна быть. Посадив солнце в лужу, ты получаешь нужный угол и радуешься, не зная, что это — только прелюдия к пытке, так как потом надо: ввести в полученный результат ряд поправок, учитывающих понижение видимого горизонта; полудиаметр наблюдаемого светила; определить графически поправки к счислимым координатам, пользуясь формулами и приемами морской астрономии, с трудом найденными в дюжине толстенных гроссбухов, и, взглянув на точные спутниковые координаты, вдруг понять, что Колумб плавал «на глаз». Моим лучшим достижением была неувязка в 70 миль от истинного места… Но это не важно — ты уже отращиваешь усы и прошел свой первый пролив — Лаперуза. Тебя почти не тошнит, пальцы ног не хватаются за палубу, а сгибаются-разгибаются вместе с ее качанием. Самое время заняться работой по специальности. Я сел за приемник, надел лопухи наушников и стал слушать. Меня попросили записывать все, что я услышу. Три часа я записывал эфирные помехи… Но, когда в сети что-то забулькало, я впал в ступор. Это не был английский язык с американским произношением. Это был искаженный помехами крик кашалота на амхарском языке. Единственное, что я смог понять, — это то, что какой-то «корабль Ноа вызывает порт Ситка». Словарь Мюллера четко сказал, что есть только один «корабль Ноа» — Noah's Ark — Ноев ковчег. В смятении я не знал, что доложить начальнику, лишь подивившись долгожительству основателя Гринписа и армянского коньячного дела. Начальник же сказал, что я молодец и если не буду снимать лопухи до конца похода, то стану понимать, что это — NOAA ship — судно американской Национальной администрации по изучению океана и атмосферы. Пришлось с готовностью воспринять «дружеское пожелание» шефа, да так, что через месяц мои уши почернели от резинок наушников, но научились понимать переговоры американских истребителей на УКВ, а рука успевала их записывать. Даже каждый растянутый перегрузками «Shiiiiit» [7] Shit (англ.) — дерьмо. …

А пока мы только начали свой долгий путь в сторону Америки, немного уклоняясь на север от намеченного маршрута. Помогал нам в этом тайфун, тогда еще далекий, но обещающий поймать нас на большой воде Тихого.

— Товарищ командир, — настаивает старпом, — вот же метеокарта с нашего спутника! Тайфун на Корею идет! Пойдемте прямо — время сбережем! Смотрите, чайки на воде сидят!

— И среди чаек бывают подлецы! — суровеет командир, доставая другую, заветную метеосводку, которой он верит. На листке крупный логотип — NOAA. Через сутки нас кидало и швыряло адски. Администрация Ноя оказалась точнее…

Вскоре тайфун нас отпустил, лишь лизнув. И вот мы бежим по пустыне, вдали от любых судоходных линий. Здесь только вода и небо, но и они иногда сливаются в сферу, в космос. Жителей у этого космоса нет, их на полном ходу не видно. Есть только такие же, как мы, кочевники — дельфины, но пересекают они океан без явной военной или коммерческой причины. Их причина — неограниченная свобода. Потому и бывают они всегда в хорошем настроении. Нашу военную железяку они считают передвижным аквапарком, принимая джакузи в кильватерном следе, делая сальто с трамплинов волн, создаваемых корпусом корабля и плавая наперегонки перед бульбой [8] Бульба — каплевидное обтекаемое утолщение корпуса в носовой подводной оконечности корабля, предназначенное для снижения волнового сопротивления. стальной чудорыбы. Один из них встал на хвост, похлопал себя по бокам плавниками и, глядя мне в глаза, сказал: «Лохматоголовый, шумите сильно — американцы вас услышат».

Но американцы нас не услышали, как бы ни гремели наши дизели, не послав за две недели ни одного самолета «Орион» в нашу сторону. Они прилетели позже, когда до берега Америкен осталось миль пятьдесят. Больше они нас без внимания не оставляли…