Ольга - Житие мое 2003

В общем, радостно загрузившись в электричку, мы отъехали от Минска и высадились в какой-то деревне непуганых ласточек и вконец обнаглевших дроздов, которые сидели на проводах, как прищепки на балконных струнах. Ходить под проводами было весьма опасно, причем отнюдь не из-за напряжения…

Для начала мы, провожаемые злорадными ухмылками клещей, углубились собственно в лес. Еловый. И Алмит возжелал подманить рябчика путем воспроизведения неких жутких звуков, исторгаемых при помощь листика и двух ладоней.

Через пять минут благоговейного ожидания нам удалось подманить группу наших однокурсников, возглавляемых не менее талантливым импровизатором. Раскланявшись, точнее, согнувшись пополам от хохота, мы продолжили свой тернистый… то есть коряжистый и хворостистый путь. И вскорости вышли собственно в агрофитоценоз.

— Это — агрофитоценоз, — нравоучительно сообщил Алмит, украдкой поддергивая штаны цвета хаки.

— Ага… — Неопределенно сказали студенты, конспектируя.

Я, чувствуя, как кеды напитываются водой, возненавидела агрофитоценоз всеми фибрами своей души. Собственно говоря, это звучное длинное слово скрывало всего лишь поле, поросшее зеленой травкой. Травка еще не знала, что к осени превратится в ячмень и сгниет на полях из-за отсутствия техники, а вернее — из-за нерадивости колхозников. В агрофитоценозе было сыро. Моросил мелкий противный дождик. Черный жирный чернозем расклизся в черную жирную грязь. Студенты биологического факультета стояли в этой грязи чуть ли ни по щиколотку, ожидая, когда же обутый в сапоги Митянин прекратит возносить дифирамбы агрофитоценозу.

— Кто же обитает в агрофитоценозе? — Спросил Митянин, словно не замечая бедственного положения будущего науки.

— Люди… — Мрачно сказал Женя. С утра пригревало солнышко, и он рискнул отправиться в агрофитоценоз без куртки.

— А из диких? — Поинтересовался Митянин.

— Лягушки…

— Лягушки — это возле болот.

— А это что?

— Это — агрофитоценоз. Место, состав растительности которого диктует человек. — Митянин скосился на недоумевающие лица студентов и поправился: — То есть, сельскохозяйственные угодья, на которых что-то посажено. Так кто в них обитает?

— Аист… — Несмело сказала Света.

— Правильно!

Женя возмутился.

— А я что сказал? Раз здесь водится аист, он должен что-то жрать. А жрут аисты лягушек. Значит, здесь есть и лягушки!

— Да, возможно, в небольшом количестве. — Осторожно согласился Митянин, опасаясь уронить престиж науки, пошатнувшийся перед неопровержимыми фактами. — А вот и аист! Студенты, обратите ваши зеркала души к во-он той водонапорной башне!

Молодой несмышленый аистенок сидел на краю башни и с задумчивым видом пытался припомнить, что же он съел такого, от чего ему теперь так худо. Под растроганными взорами студентов он задрал хвост и обильно испражнился. Белая струйка жидкого помета украсила обшивку водонапорной башне.

— Записывайте. — Скомандовал Митянин.

— Что записывать?

— Ну, где вы увидели птицу, какая часть оперения вам бросилась в глаза, чем занималась птица в момент наблюдения.

— Может, последнее — не стоит? — Робко спросила я.

Студенты заржали. Митянин, привычно покраснев, велел народу рассредоточиться по агрофитоценозу и искать в оном иные формы жизни, и, буде таковые ловить и нести к нему.

Увы, рассредоточиться удалось только мне и Женьке — Женьке было наплевать, что его ботинки уже по колено в грязи, а я была в кроссовках на размер больше нужного, и они меня держали, как лыжи на снежном насте. Прикиньте, некоторые из наших «юных биологинь» умудрились припереться в агрофитоценоз… в туфлях на пятидюймовых шпильках!!! Каково?? Оставленные ими следы выглядели очень забавно — отпечаток ввалившейся туфли с глубокой дыркой в центре каблука. Кто смотрел фильм «Чернокнижник», помнит, как там колдуну гадости делали — в его следы гвозди вбивали, а он выл дурным голосом.

Наши девки тоже выли, но по другой причине — после каждого десятого шага им приходилось останавливаться и откапывать ушедшую в грунт туфлю…

В результате долгих поисков была найдены дохлая кошка. Женька торжественно поднял ее за хвост и пошел предъявлять преподу. Алмит обозвал ее «формой смерти» и предложил студенту сделать из нее чучелО и приколоть к коллекции. Даже пятерку, гад, пообещал!

Пошел дождь, и неслабый. Но Алмит, вдохновленный результатом поисков, возжелал показать нам ворона, который якобы гнездился «воооон там в лесочке за агрофитоценозом»!!!