Андрей Кивинов - Перемена мест

— Найду.

А про мать-то, блин, он угадал. Давненько Вячеслав Андреевич ей не звонил. А она ведь не знает, где он.

Дежурный офицер, выслушав приказ москвича, осторожно положил трубку и рысью помчался к руководству. Руководство же в лице майора полиции Ильичева уговаривало оперуполномоченного романтика Федорова подружиться с представителем Следственного комитета:

— …Познакомься, посидеть предложи, выпить. Установи с ним контакт. Так, скажем, неофициальный.

— Зачем еще?

Мелкому романтику совершенно не хотелось контактировать с соперником. Тот Настю по кустам целует, взятки берет, а ты с ним дружи и делай вид, что все нормально?

— Ну как — зачем? Чтобы в курсе быть: что планирует, чего от него ждать. Он сюда не на рыбалку приехал.

— Да деньги возьмет и отвалит.

— А вдруг честный? — высказало невероятное предположение руководство.

— Ага, честный! Вы видели, кто его сюда привез?

Тему раскрыть не удалось. Дверь кабинета распахнулась одновременно со стуком в нее. Бледнолицый дежурный. Тяжелая одышка.

— Москвич камеру просит. И конвой. У него Лузин младший сейчас.

Интересный поворот. Ильичев с Федоровым вопросительно переглянулись.

Конвой. Легко сказать. Кто пойдет? Да никто.

— Ты пойдешь, — Ильичев посмотрел на романтика, словно командир, отправляющий бойца на неминуемую смерть, — и держи меня в курсе.

Дима, в принципе, был не против. Лузин — личный враг. И не так важно, кто в данный момент защелкнет ему на запястьях кандалы. Москвич или марсианин.

Взяв с собой молодого, пока еще не разбирающегося в политике сержанта, Федоров поспешил в тринадцатый кабинет. Терзало любопытство. Неужели по деньгам не договорились? В честность и неподкупность следака он не верил. Что-то другое тут. Скорее всего, для блезиру, для отвода глаз. Мол, смотрите, какой я правильный — дело возбудил, человека задержал. Только что такое задержание? Сорок восемь часов в изоляторе. И всё! Если не предъявить обвинение. А обвинение никто не предъявит.

Предположение косвенно подтвердилось.

— Этого в камеру. Через два часа вынесу постановление о задержании, — Золотов кивнул в сторону младшего Лузина, сидевшего с выражением лица ветерана социалистического труда, попавшего на концерт «Металлики».

— Ты чего беспредел творишь, майор? — завопил племянник, до конца не веря в происходящее. — Ты же завтра ко мне извиняться приползешь! На кого руку поднял?! — Он резко вырвался от политически нейтрального сержанта, пытавшегося неловко нацепить на него наручники. — Не трогай! Погоны жмут?! Козлы!

Романтик, не забывший про метлу, решил воспользоваться благоприятным моментом. Какая разница — играют не играют? Есть приказ, который надо выполнить. С душой выполнить. Подскочил сзади к задержанному и с превеликим удовольствием, максимально качественно заломил руку. Нагнул врага, прижал мордой к столу. Протер ей пыль. Мордой то есть. Отбеленными зубками. Туда-сюда, взад-вперед.

— Пусти, сволочь! — истерил племянник, пытаясь вырваться. — Все, ты — уволен! Вы все уволены!

А неплохо играет. Или не играет?

— Это не прикол? — негромко уточнил Дима на всякий случай.

Если прикол, то нужно бежать — у метлы черенок поменять на более длинный. А то мести неудобно, спина потом болит. Хотя какой уже тут черенок? Игра пошла по-крупному.

— Как у вас регистрируются дела? — Золотов деловито дал понять, что нет, не прикол. Все серьезно. Метла отменяется.

— Как у всех. Через дежурку. Они свяжутся со штабом, там дадут номер, — пояснил Дима, когда сержант вытащил из кабинета ошалевшего Лузина.

По всему зданию разносились его вопли:

— Люди, поглядите! Беспредел ментовской! На параше сдохнете!!! Кишки на локоть намотаю! Адвоката!!!

Было слышно, как в коридоре распахиваются двери кабинетов, а кое-где раздались жидкие аплодисменты.

Романтик, с одной стороны, получил хотя бы легкую сатисфакцию, но с другой — тут же вспомнил про Анастасию. Акции майора Плетнева в ее карих глазах теперь взлетят до небес.

— Вообще-то оснований для задержания этого орла пока действительно нет. А значит, надо за два часа что-то найди. Поможешь? — Золотов не прятал взгляда.

Когнитивный диссонанс. Оба — враги. Один на личном фронте, другой на общественном. Кому помогать? Наверно, все-таки, первому. Метла до сих пор мела по сердцу и ранимой душе.

— У меня с ним свои счеты, — заверил Федоров.

— Раздобудь бланки постановления на обыск.