Ибрагим Абдуллин - Поднять на смех!

— Давайте начистоту. Я согласен при такой зарплате на любую работу, но чтобы все по-честному!

— Начистоту так начистоту. Послезавтра закончится совещание, и могу взять вас с собой. Я старший чабан колхоза. Мне нужны молодые, здоровые помощники. Жильем обеспечим. Ну, бывает, ночку-другую и не поспишь, работа хлопотливая…

— Безобразие! — сказал пиджачок. — Дуришь мне мозги столько времени! А я-то уши поразвесил! Министр!

Он гордо вышел, хлопнув дверью.

«Министр» засмеялся.

Перевод с лакского С. Спасского.

— М-м, значит, едете в город учиться? Хорошо, ребята, хорошо. Мой шурин Тодор даже мне советует, говорит: «Смотри, и я учусь. А как? Очень просто: поглядит учитель на мою старую, в снегу голову и сам не заметит, как поставит «трояк». А у вас, молодых, все козыри в руках. Этот, чернявый, оказывается, браток мне — я ведь тоже из рода сеок тодош, там каждый в один присест девять чашек ячменного супа-кёчё выхлебывает, девять раз за ночь до ветру сходит. Вот какой народ!.. Зовут меня Кактанчи. Отца — Тулай. Охотник. Стрелок он, прославленный на всю округу, ни одна его пуля на землю не упала, ни разу ни камня, ни дерева не коснулась — всегда в цель попадала. Можете судить, какой он был охотник, если даже сыновьям имена такие дал: Стрелок, Следопыт, Силок, Гон, Засада, Дележ. В общем, назвал так, чтоб зверю, попавшему братьям на глаза, ни уйти, ни ускользнуть нельзя было, а тем более ни перехитрить их. А я самый младший, последний, к тому же, как говорят, до срока родившийся, Кактанчи…

Чабан я. Все возле овечек. Сюда, в эту столицу аймака, приехал вчера утром. Привез шкуры кобылы и бычка. Сдал… Ну, это только так. По-настоящему-то приехал потому, что вернулись на каникулы дети, и мне теперь дома делать нечего. Они сами со всеми делами справятся. Ведь такие случаи в году не часто бывают, вот и решил прогуляться.

Э-э, а теперь хожу сам не свой, как говорят: ни якши, ни яман. Это потому, что старые друзья мне встретились, да новых еще завел… Потом вещи попались такие, каких я целый месяц в глаза не видел… а карман как раз был толщиной в два пальца. Э-э… что тут рассказывать. Кажется мне, что возле этой чайной хлопали мои ладони, стукали мои подошвы… Знаете, я ведь сейчас вышел из красных дверей вон той избы, что виднеется в окне… Отпустили. Господи. Христос, тридцать три полена! Долго ли до беды… Хорошо, присудили мне за теми дверями всего десять рублей штрафа. Это мне даже на руку: жене скажу, что тридцать рублей надо отдавать. Только вот всю ночь я двери пинал, а утром смотрю, у пимов подошвы отлетели. Сейчас сижу, а на уме одно: жена моя, Кузунь, этими пимами меня по спине или, по башке огреет. Да и пимы жаль. Хотя и старые, но теплее новых…

Забыл, когда и открывал те красные двери. А вчера — на тебе! — черт мне шепнул на ухо, что ли… Вот в молодости… Э-э, в то время, думаете, от хорошей, что ли, жизни привязал себя к кровати перед гулянкой, чтоб не ходить на нее? Такой был — сам за себя не отвечал… А то ведь как: встаешь утром, ничего не помнишь. Оказывается, избил кого-то… Или не встаешь — это тебя избили… Хорошего в такой жизни ничего нет, ребята. Вот сижу перед вами, а на мне целого места почти нет. Левая рука — перелом, правая — вывих. А с ногами наоборот: правая сломана, левая вывихнута. И шея с вывихом… Это братья постарались. За мои проделки… А на ухо посмотрите — это Сорпо, а еще тестем мне доводится… поставил тавро, как на овечку свою…

Эх, на что я только не насмотрелся! Чего со мной в жизни не случалось! Диких объезжал, холостых усмирял… Да и меня тоже. Вот такой я… Не хочется мне от вас уходить, ребята. Знаете, как говорят, солнцу закатиться, табунщику лошадь потерять, а мне… Ну, так и быть, из того, что у вас на столике стоит, налейте малость. От вчерашнего башка трещит… Вот так… теперь оживу немного… Не нож режет шею молодцу, а пустой карман. Нет, вы не думайте, что я всегда такой… У всякого беру, всякому даю.

Вот о чем я вас еще попрошу… Позвольте мне, пожалуйста, хоть немного… поговорить. Я же человек такой: язык у меня всегда чешется, а в тайге с кем его почесать?.. Перед овцами разглагольствовать надоело. С женой?.. Жене я надоел. Вы автобус ждете, вам все равно делать нечего. А если вы такие парни, которые книжки пишут, то богу молитесь, что меня встретили… Наверное, знаете того старика… Как его?.. Мюнхауса? Мунгауза? Не поверите, я говорю не хуже его. Ведь он, старик Мюнхаус, небылицами народ кормил, а мои истории настоящие. Хоть сейчас поезжайте в Корболу, спросите у любого — подтвердит.