Ричард Гордон: Доктор на просторе

— Я тебя вовсе не виню, — снова прыснула Нэн. — Представила просто, как наши девчонки обхохочутся.

— Как, ты им расскажешь? — испугался я.

— Конечно! А почему бы и нет? Ведь жизнь у медсестер скучная и однообразная. А минутка веселья её скрасит.

— Если ты хоть слово ляпнешь своим подружкам, — прошипел я, — я раззвоню об этом по всему нашему корпусу. Бингхэм будет очень рад.

Но она только засмеялась.

— О нет, ты не посмеешь.

— Еще как посмею!

Но я уже знал, что она права.

Сестра Плюшкиндт с тех пор никогда больше со мной не разговаривала. А две недели спустя сестра Макферсон объявила о помолвке с Бингхэмом.

— Да, не повезло, дружище, — сочувственно произнес Гримсдайк. — С другой стороны, могло быть и хуже. Один мой приятель, например, укатил с девушкой на уик-энд в Брайтон. Снял номер в лучшем отеле, заказал торжественный ужин и так далее. Затем поднялся в номер, распахнул окно, чтобы насладиться морским воздухом, и — представляешь, кого он увидел перед входом в отель? Всю её семью в полном составе, да ещё и с малыми детишками. Представляешь?

Я хмуро воззрился на свое недопитое виски в стакане для полоскания зубов; горло уже почти не болело, но нанесенная мне рана была ещё слишком свежа. Я решил, что шрам от неё останется на всю жизнь.

— Моя беда — женщины, — со вздохом провозгласил я.

— Да брось ты, Ричард! — отмахнулся Гримсдайк. — Более добродетельную личность, чем ты, и представить трудно. Ты же настоящий отшельник. Анахорет. Если не принимать во внимание этот карманный гарем, которым ты обзавелся лишь в самое последнее время, я думал, что ты на женщин и взглянуть-то боишься.

— Да, я не из тех, что волочатся за каждой юбкой, — признал я. Однако после получения диплома я без конца влипаю в самые дикие истории. То эта кошмарная Жасмина, жена доктора Хоккета. Настоящий вампир в женском обличье. То дикая лесная кошка по имени Китти, подруга Пиф-Пафа с Парк-Лейн. Потом сестра Плюшкиндт. Ну и наконец эта веснушчатая нимфоманка Макферсон.

— Лично я убежден, что время от времени мы просто обязаны уступать порочным женщинам, — засмеялся Гримсдайк. — Это очень помогает скрашивать нашу жизнь.

— Но ведь студентами мы об этом и не помышляли!

— Ты недооцениваешь роковые последствия обладания врачебным дипломом, малыш, — покровительственно произнес Гримсдайк. — Дипломированный доктор притягивает женщин как мед — мух. На мой взгляд, белый халат их просто завораживает.

— Думаешь? — усомнился я.

— Уверен. Ты только посмотри на дела, которые постоянно разбирает Большой медицинский совет! Почему, по-твоему, каждый медицинский учебник начинается со строгого предупреждения, что врач-мужчина должен осматривать любую пациентку в возрасте от девяти до девяноста исключительно в присутствии медсестры? Теперь ты со мной согласен?

— Возможно, ты и прав, — неохотно буркнул я.

— Вот так-то. Выпей еще.

Последующие несколько дней были беспросветно мрачными и унылыми. Время моего увольнения из Св. Суизина, которому я отдал семь лет жизни, стремительно приближалось, а перспективы выглядели самыми туманными и безрадостными. Я снова засел за учебники, дав себе зарок, что, представ перед экзаменационной комиссией в следующий раз, обращусь к председательствующему со словами «Уважаемый сэр или — мадам!». От одной мысли, что мне опять придется выискивать объявления в «Британском медицинском журнале», сводило скулы.

Лучик надежды внезапно забрезжил после встречи с профессором хирургии.

Я заглянул в лабораторию хирургического отделения, чтобы посмотреть на анализ одного из наших больных, когда из кабинета вышел сам профессор.

— Гордон! — воскликнул он, хищно поведя длинным носом.

— Да, сэр?

— Зайдите ко мне на минутку.

Нервно облизывая внезапно пересохшие губы, я проследовал за ним в кабинет, загроможденный старинными приборами, заспиртованными органами, стопками книг, медицинскими журналами на нескольких языках и развешанными на стенах фотографиями предшественников профессора.

— Сядьте, — приказал он.

Я робко присел на краешек стула, лишь в последний миг сумев не раздавить коробочку с угрожающей надписью «Радиоактивность!», тогда как профессор плюхнулся в свое вращающееся кресло, плотно запахнув белый халат. Я ждал, затаив дыхание. Со времени своего возвращения в Св. Суизин, я старательно избегал профессора, но всякий раз, перехватывая его взгляд, я чувствовал, что он мысленно взвешивает, пора отправлять меня в сумасшедший дом или ещё чуть-чуть подождать.