Владимир Власов - Аптека дьявола

– Он часто мне говорил, что открыл какой-то запредельный мир и готов перебраться в него. Но я думал, что его слова не больше, чем шутка. Сейчас я подозреваю, что он был недалек от истины, – сказал, хмуря брови, Олег Васильевич.

– А мне кажется, что в его имени есть некий скрытый смысл, который наводит на меня ужас, – заметила Белла Абрамовна. – И сам он похож на замороженный кристалл или какое-то чудовищное ископаемое. Кстати, кто его видел последний раз?

– Я, – пришлось признаться мне, и все взгляды служащих устремились в мою сторону. – Вчера вечером вот здесь, на этом самом месте.

Я показал на его пустой стол.

– А как он выглядел? – спросил Котлевский.

– Несколько странно, – уклончиво ответил я.

Котлевский сидел в конце нашего общего мраморного стола, жевал кусок колбасы и запивал горячим чаем прямо из термоса. Я заметил, что его совершенно лысая голова за последнее время покрылась легким пушком.

– Хотите, я скажу вам моё мнение? – нарушила тишину Анечка.

– Страстно желаем! – воскликнул с иронией Горин, считавшийся самым умным работником в аптеке.

Анечка покраснела. По ее подвижному лицу было видно, как она мучительно старается сформулировать это мнение в своей маленькой кудрявой головке. Горина Анечка побаивалась за его острый язык. Когда впервые она появилась в нашей аптеке, Горин долгое время был к ней неравнодушен, пока окончательно не разочаровался в ее умственных способностях.

– У меня есть своё собственное мнение о нем, – сказала она. – Я думаю, что он один из тех… которые… ну, вы сами понимаете. Мне это трудно выразить словами.

– Тогда вырази жестами, – улыбнувшись, посоветовал ей Горин.

Белла Абрамовна тут же пришла девушке на помощь:

– Он один из тех прощелыг, которые норовят вас одурачить, а когда вы, в самом деле, попадаете впросак, то они начинают из вас вить веревки. Ведь так же, милочка?

– Да, совершенно верно! – воскликнула Анечка.

Хотя все подумали, что она собиралась сказать нечто другое, но не нашла нужных слов в своем лексиконе. Впрочем, кому это было интересно?

Белла Абрамовна не думала останавливаться в своих рассуждениях, тут же, повернувшись ко мне, ехидно заметила:

– Куда же сбежал ваш неразлучный дружок?

Если бы она знала, как этого дружка я вчера за задницу выкинул в форточку!

– Вы, наверное, очень сожалеете, что расстались с ним? – продолжала она. – А вы знаете, что он настоящий Сатана, дьявол?

– Кто? – спросил я.

– Господин Стекляриус.

– Почему дьявол?

– Да мы все так решили, – и она обвела победным взглядов сидящих за столом коллег.

Я набил бутербродом рот и сделал вид, что старательно прожевываю пищу.

– Да это уж точно, можно подумать, что вы были неразлучными дружками, – продолжала Белла Абрамовна. – Этот прохиндей много чего натворил, а вы всегда его покрывали. А теперь мы должны расплачиваться за всё своей собственной шкурой.

Я опять сделал вид, что меня этот разговор не касается.

– Чтобы его черти унесли куда-нибудь в тартарары! – сказала Белла Абрамовна с негодованием.

Все опять посмотрели в мою сторону, и я почувствовал на себе их неодобрительные взгляды.

– Конечно, можно было его уволить, как только он начал вести эти странные разговоры, – заметил Котлевский.

– Но признайтесь, вам самим эти разговоры были интересны.

– Что ты имеешь в виду? – спросил я, прожевав бутерброд.

– Например, разговоры о вечной жизни, которые вы считали сущим бредом, но в душе-то хотели верить в это, и как врачи, и как простые смертные. И каждый из вас, зная, что ему отпущен определенный срок, все же надеялся, что, может быть, он создаст свой эликсир бессмертия.

– И вместо того, чтобы его пресечь в корне, вы разрешили ему на наших глазах заниматься исследовательской работой и ставить эксперименты на нас, как на кроликах, – не унималась Белла Абрамовна.

– Но позвольте! – воскликнул я. – Я никого не принуждал к сотрудничеству с ним. Вы сами находили его работы занимательными.

– Но вы как начальник должны были подумать о последствиях, – не сдавалась Белла Абрамовна.

– М-да, мы с ним совсем потеряли головы, – задумчиво произнес Котлевский. – Вот что, значит, отдать себя на съедение розенкрейцерам. И при всём этом все мы обладаем в достаточной степени образованием, знаем медицину, физиологию. Шеф, хотите кусочек плавленого сыра?

– Нет, не нужно. Плавленый сыр я терпеть не могу. Белла Абрамовна потянулась через весь стол и почти выхватила у бедного Котлевского из рук кусок сыра.