Владимир Холодок - Снежная человека

А у меня другой перекос: я не отцов своих разыскиваю, а детей своих ищу. Где они там? Как они там без меня? На матерей-то всё равно – никакой надежды. Самое тяжёлое чувство – а есть ли они вообще? А если есть, то сколько?

Поэтому за каждую подозрительную фотографию я прямо руками-ногами ухватываюсь и начинаю вести поисково-спасательные работы.

Вот и с этой фотографией я поступил, как всегда – послал фотку по Вотсапу дочери со словами: «Кристина, взгляни, ну, вылитая ты. Не моих ли рук это дело? А может, это ты где-то сфоткалась?».

Приходит ответ: «Это точно не я, у меня ни корзинки, ни платья такого нет».

Ага, значит надо искать! Пока обдумывал план действий, Кристина, видимо, собрала всех сестёр и братьев, и все нагрянули ко мне. Все пришли, и те, что подтверждены первоначальными документами, и те, которые подтверждены через ДНК. Обступили со всех сторон и давай меня уговаривать:

– Папа, угомонись! Хватит нас искать! Нас уже и так вон сколько!

Я понять не могу, или у них зов крови слабей, чем у меня, или другие чувства преобладают? Но я всегда всех детей успокаиваю, и они расходятся. Потому что понимают, что я всё равно, всех до единого найду, никто не укроется.

Про последнюю фотку уже выяснил, что живёт моя предполагаемая дочь в Питере или Стокгольме, а также в Нью-Йорке или Пекине. Это резко сужает круг подозреваемых и упрощает дело. Держитесь, дети мои неопознанные! Я приду к каждому!

Да, Мурманск загорает, а Греция горит. В Мурманске больше 30-ти градусов жары, пляжи забиты, мелкий бизнес процветает.

Белый медведь несёт на своём плече по пляжу фотографа, как обезьянку, который громко зазывает:

– Только у нас – фото с белым медведем на его плече! Не пропустите, подходите!

Город-курорт Мурманск ждёт вас, дорогие греки!

Только на нашем побережье вы сможете укрыться от своей лютой жары и насладиться красотами и широтами. Круизный лайнер ледокол «Север» завезёт вас в самые прекрасные и недоступные уголки наших тёплых северных морей: Белого, Баренцева, Карского и особенно, тёплого и ласкового – моря Лаптевых. У нас Лаптевы все такие. Там в уютных бухтах на острове Новая земля вы сможете поиграть с моржами, тюленями и с теми же белыми медведями. А потом с ними же искупаться и позагорать.

А ВИП-туристов из Франции и Израиля ждёт почти одноимённый архипелаг «Земля Франца-Иосифа». Там практически всё готово для их безмятежного отдыха, надо только бочки из-под солярки убрать.

Пляжи Нарьян-Мара и Амдермы тысячелетиями тосковали по европейским туристам. И вот свершилось! Туристы вынуждены приехать к нам, чтобы спастись от своего смертельного солнца. Олени, песцы и, по-моему, суслики – все стоят на задних лапках, вглядываются вдаль из-под руки и ждут дорогих гостей.

Это картинки самого ближайшего будущего. Если не верите, то внимательно вглядитесь в реальное фото из Мурманска, с пляжа на карьере за Ледовым озером, излюбленном месте отдыха мурманчан. В кадр, к сожалению, не вошли белый медведь под пальмой и морж под сиренью. Просто людей слишком много.

Прочитал я потрясающий очерк о ветеране ВОВ.

«На байкальском острове Ольхон живёт последний ветеран Великой Отечественной войны Алексей Васильевич Копылов. К 8 мая 2018 года ему исполнилось 96 лет.

Ветеран живёт один в Харанцах, перебираться к родным в посёлок Еланцы, центр Ольхонского района, не хочет. У него на острове свой дом и хозяйство – огород, четыре коровы, собака».

И что я понял для себя? На всех фото этот ольхонский лев был с сигаретой в руках. Курил во всех позах: в положении сидя, стоя, на ходу, за рулём и других немыслимых позициях. Т. е. старый боец курит, курил и будет курить. Может, и с войны-то вернулся живым – сигарета спасла волшебным образом.

А теперь представим, что он бросил курить. Резко, взял и бросил. Такой стресс ни один организм не выдержит. Даже, если бы произошло чудо, и он выжил, то он не смог бы так резво и весело работать на огороде, как сейчас. Не смог бы он так же ласково и нежно вести разговоры при ясной луне со своими любимыми коровушками. Даже своего верного пса потрепать по загривку с оптимизмом не смог бы. Потому что все мысли его были бы о сигарете. А тут, извините, не до оптимизма. Жизнь его превратилась бы в сущий ад, и он тихо бы умер за печкой.