Джонатан Линн - Да, господин министр

– Все так, – спокойно ответил я. – Но, с другой стороны, это по меньшей мере в сто раз больше того, что упомянутый чиновник мог бы заработать за всю жизнь… – Тут меня снова осенило, и я добавил: – Хамфри, прошу вас лично заняться этим делом и найти виновного, договорились?

Шах и мат!

Очевидно, поняв это, он снова сел, тяжело вздохнул и, глядя себе под ноги, пробормотал:

– Господин министр, я хотел бы сообщить вам… э-э… полагаю, вам необходимо это знать…

Я незаметно сунул руку в ящик стола и включил свой портативный диктофон. Исповедь сэра Хамфри должна быть полностью запечатлена для потомков. Почему бы и нет? Все, абсолютно все должно скрупулезно фиксироваться и тщательно храниться. Порядок есть порядок.

Вот что он мне сказал, слово в слово:

– Личность упомянутого государственного служащего, гипотетическая ответственность которого за предполагаемую промашку стала в последнее время предметом всякого рода домыслов и кривотолков, отнюдь не скрыта столь непроницаемым покровом таинственности, как вам могло показаться в свете некоторых, с позволения сказать, откровений. Короче говоря, упомянутым чиновником, хотя, возможно, вас это очень удивит, является человек, которого ваш покорный слуга обычно идентифицирует при помощи личного местоимения…

– Простите?

Последовала мучительная пауза.

– Это был я, – мрачно произнес он.

– Хамфри! Не может быть! – воскликнул я, изображая глубокое потрясение.

У моего постоянного заместителя был такой вид, будто он вот-вот зарыдает. Затем его прорвало.

– На меня давили! Подгоняли! Мы работали без выходных! Надо было успеть до обсуждения в парламенте! – Он затравленно посмотрел на меня, как бы в поисках поддержки. – К тому же я тогда совершенно не разбирался в юридических тонкостях… иначе мне бы никогда не поручили такую работу… (Утверждение сэра Хамфри соответствовало действительности. То были времена всеобщего преклонения перед гуманитарными знаниями, когда считалось вполне разумным и логичным поставить, скажем, лингвиста во главе юридической службы, а историка назначить руководителем статистического отдела. – Ред.) Да, так уж вышло, ничего не поделаешь. Но ведь тридцать лет назад, господин министр, тридцать лет! Никто из нас не застрахован от ошибок.

У меня не хватило жестокости продлевать его мучения.

– Ладно, Хамфри, – произнес я отеческим тоном. – Не убивайтесь. Я дарую вам прощение.

Он буквально рассыпался в благодарностях – настолько горячих и неумеренных, что мне даже стало неловко.

Поэтому я перебил его, выразив удивление, почему он сразу не сказал мне об этом.

– Хамфри, разве у нас есть друг от друга секреты? Похоже, он не уловил в моих словах никакой иронии. Но и честного ответа я от него тоже не дождался.

– Вам об этом судить, – сказал он.

– Не только мне, – возразил я.

Как бы там ни было, Хамфри находился в состоянии смиренной признательности и был готов на любые уступки. Я решил, что настал самый удобный момент предложить quid pro quo.

– Ну и что же мне теперь делать? Я обещал Алексу Эндрюсу из «Мейл» свободный доступ ко всем материалам Глен-Лоха. Нарушить слово? Но ведь меня изжарят живьем… – Я пристально посмотрел ему в глаза. – Хотя… если бы на мне не висела еще одна серьезная проблема, конечно, можно было бы что-нибудь придумать.

Мой прозрачный намек не вызвал у сэра Хамфри ни удивления, ни возмущения. Еще бы, сколько раз не без его участия точно так же выкручивали руки мне!

– Можно оказаться изжаренным живьем за принятие дисциплинарных мер против наиболее эффективного в Британии органа местного самоуправления.

Ответ Хамфри не заставил себя ждать. Вот что он сказал мне после секундного колебания:

– Господин министр, я тоже много думал об этом. Отменить сам по себе закон мы, естественно, не можем, но отнестись к совету Дербишира с пониманием вполне в наших силах…

В результате мы оба сочли возможным ограничиться частной беседой с ответственным секретарем совета и порекомендовать ему сделать соответствующие выводы.

Итак, оставалось решить главную проблему: как быть с обещанием Алексу Эндрюсу?

– Господин министр, я лично уделю этому вопросу самое пристальное внимание, – заверил меня Хамфри.

На том мы и расстались. Надеюсь, он придумает что-нибудь стоящее. Да нет, просто не сомневаюсь в этом! И с нетерпением ожидаю завтрашнего дня.

Утром, едва я появился в министерстве, Бернард предупредил меня, что сэр Хамфри просил сразу же сообщить ему о моем приходе…