Константин Чубич - Золотой козленок

Этот пейзаж врезался в мозг и душу странствующего ловеласа, и он твёрдо решил пополнить его своей романтической натурой. Светлана, будто предчувствуя это, определила полу халата золовки на место.

Блудливая парочка забралась на вторую полку, чтобы в человеческих условиях завершить начатое. Любвеобильная пассажирка стянула с себя трусы, что уже успел сделать любовник, раскинула ноги так широко, будто туда должен был заехать бульдозер.

…На сей раз грешники разрешились одновременно. Светлана также была пьяна и стала засыпать с членом во влагалище.

Жульдя-Бандя перебрался на противоположную полку. Заснуть он не имел права: ни как странствующий женолюб, ни как гражданин, ни как человек, ни как мужик, в конце концов. К тому же пола халата Зинаиды снова обрушилась, обнажив зовущую, кричащую, манящую грудь.

Рубинового цвета халат вспыхивал от света одиноких фонарей на полустанках, и создавалось впечатление, что она лежит в луже крови. Это возбуждало ещё больше.

Наш ветреный повеса около получаса наслаждался пейзажем. Светлана посапывала − обнажённая и доступная, но этот плод уже был сорван с чужой ветки, и хотелось вкусить райского яблочка с соседней яблони.

Жульдя-Бандя спустился вниз. Бесцеремонно вторгся в райские заросли, сокрывающие желанную пещеру. Прильнул губами к соску. Фунтик что-то промычал, будто выказывая недовольство. Вибрирующими движениями пальца стал тревожить клитор. Зинаида в полусне инстинктивно раздвинула ноги. Жульдя-Бандя, не церемонясь, залез на неё.

Поправ членом трусики, вторгся в райские владения. Пьяная полусонная женщина хаотичными движениями таза выказывала своё непротивление и даже желание. Справившись с нехитрыми обязанностями человеческого самца, бродячий Казанова снова залез на вторую полку. Алкоголь и усталость стреножили веки, и он, с чувством выполненного долга, погрузился в сладкую дрёму….

…Северная столица с южным гостеприимством встретила гастролёров. Голубое небо с редкими огрызками рваных туч, жаркое летнее солнце, с нетерпением разгорячённого любовника раздевшее холодных, меркантильных, практичных питерчанок, приняли незваных ветреных гостей.

Попутчицы, в объятиях любящих мужей, растворились в людской каше. Оставили о поездке лишь нечаянные воспоминания, чтобы в старости потчевать проклятую ненасытную ностальгию.

На выходе из вокзала на друзей напала дружная стайка пожилых сограждан с предложением гостиничных услуг на дому, при этом, непременно, в самых живописных районах города. Ушлые и хитрые квартиросдатчики умудрялись свои трущобы времён царя Гороха, с деревянными перекрытиями, сдавать, наделяя их сомнительными историческими ценностями.

Отъявленному грузину или лицу с явно выраженными коммунистическими взглядами предлагалась квартира, в которой якобы молодой Коба, а впоследствии − отец всех народов, слава богу, от любви платонической, возглавлял русское бюро ЦК РСДРП в 1914 году.

Женщины бальзаковского возраста клевали на Шаляпина, Есенина, Ахматову. Евреи, независимо от возраста, не клевали даже на Троцкого. Они с холодным равнодушием сбивали цену до пределов, ниже которых постояльцы становились уже в убыток, в отместку гарантируя чистоту и порядок…

Друзей, вклинившись, разъединил юркий старичок с маленькими хитрыми бегающими глазками. Он был высохший, как омертвелые ветви клёна. Создавалось впечатление, будто он живёт три дня в неделю: по понедельникам, средам и пятницам, остальные существует или делает вид, что живёт.

Старик никогда не был женат, и его мнение о женщинах было идентично мнению миллионов холостяков. До той поры, пока одна из них не становилась хозяйкой в его доме.

− Джентльмены обременены поисками жилья?! − взглянув сначала на одного, затем на другого, безошибочно определил он.

− Да здесь гостиниц как грибов! − сходу сбивая ещё необъявленную цену, заявил Жульдя-Бандя, кивнув в сторону дома на площади с огромной вывеской над верхним этажом – «Гостиница «Москва».

− Гостиниц?! − старик объял каждого недоумённым взглядом, будто соизмеряя величину идиотизма. При этом его маленькая хитрая головка в вопросительной тональности слегка склонилась вправо. Это был профессиональный взгляд следователя, жены, допрашивающей вернувшегося рано… утром супруга, или кондуктора общественного транспорта, поймавшего настоящего «зайца».