Владимир Аникеев - Армейские байки (сборник)

– Рота (пауза), отбой! – лает сержант.

Бам…

Топот из тишины, опять чья-то спина. А за окном снег. Темно еще и, наверное, – холодно. Пахнет мастикой. Опять пальцы… сапоги. Носком на железный край кровати и к себе, наверх. Все.

– РОТАПОДЪЕМ!

Хлоп – затылок Емели, практически на его спине выезжаешь в проход, брюки, пуговица, портянки, сапоги, бегом, вылетаешь в проход, становишься, толкотня – все занимают свои места. Встали. Только встали:

– РОТАОТБОЙ!

Стук: кто-то сшиб коленкой стул и свалился, через него. Опять ступни, которые закрывает синее одеяло. Быстро. Быстрее многих.

– Ротаподъем!

– Ротаотбой!

– Ротаподъем!

Проскакивает мысль: «АТФ». Что такое АТФ?

Опять затылок Емели. Здоровая какая все ж таки у него шея. Мышцы прям от ушей. Перед глазами опять спины.

Центральный проход.

– Ротаотбой!

АТФ. Что же такое АТФ?

Всё снимаешь машинально. К себе на второй этаж ласточкой. Одним движением и замер. А вдруг чудо и еще пару часов поспать? Уютно так. Кровать твоя. Одеяло твое.

– Ротаподъем!

Беготня…

– Так, рота… – Зверек говорит тихо, как никогда. – Не хотим, значит, работать над собой? Забиваем на сержантов? Сержант стой тут, как дурак, командуй. Ничего, что он раньше вас встает… и есть хочет. Это нам плевать. Мы тут артачимся. Хорошоооо…

– Ротаотбой!

Подлетая к своему стулу, на который надо положить одежду, успеваешь подумать, что просто так это не кончится…

– Рота! Строиться на центральной части с тумбочками!

Резко – ноги вниз. Верхняя тумбочка твоя – хвать…

зубы щелкают. Спиной, в проход. Направо, на центральный проход… Мешаются где-то внизу стулья… Стоишь. Все.

– Рота, отбой!

Между тумбочками, к себе, в проходе между кроватями свободней, но радоваться нельзя… Синее одеяло на ноги. Замер.

– Рота! Строиться на центральном проходе с постельными принадлежностями! Время пошло!

В голове спокойно-спокойно.

Ну и что? Все равно больше чем до завтрака гонять не будет. Пусть бесится. Лица у ребят тоже такие – никто не переживает. Всем понятно. Запланированная дрессировка.

– Рота, тумбочки на место!

– Постельные принадлежности на место.

– Рота! Отбой!

– Рота! Подъем!

– Рота! Отбой!

Замерло. Тихо. Сержант скрипит досками пола, идет вдоль казармы.

– Так, рота. Я вижу, мы плохо понимаем. Веселье у нас какое-то. Ладно.

– Рота, подъем! Через сорок секунд перед казармой на зарядку. Время пошло!

А ведь четвертый этаж… Топот. Все в дверь. Вниз, по лестнице. Через ступеньки. Вон – другие роты уже с зарядки. И по той же лестнице. Кирзой пахнет. Лица у тех, кто навстречу, с мороза. Холодно, видать. И тоже – бегом. И всё молча. Только топот. Топот. Дверь – черным проемом на улицу, мороз под одежду. Замерли.

– Рота! Это что?! Бунт?!! Непослушание?!! Я сказал, через сорок секунд, а не через сорок две! Ну все, рота, вы меня довели! Рота, через пятьдесят секунд вижу вас всех в постели. Рота – отбой!

Нам-то что? Нам все равно.

Все равно когда-нибудь он хотя бы говорить устанет.

Есть, правда, еще другие сержанты – вон они стоят кучей. Говорят о чем-то. Да плевать. Не век же так прыгать.

– Рота, подъем! Строиться на центральной части!

– Так, рота, совет для идиотов. Не надо второму взводу лезть быстрей первого в дверь из казармы. Уж если вы такие тупые, что надо объяснять. Через тридцать пять секунд вижу вас внизу, по стойке смирно, и чтоб никто не шелохнулся! Время пошло!

Повернуться, побежать, ступеньки, этажи мимо, на втором кто-то с зубной щеткой стоит…

Дверь темным провалом – хлоп.

Где мороз? Вот он. Лезет, стоит только замереть.

– Рота, бегом, марш!

Побежали? Неужели? Да. Всё когда-нибудь кончается… Воистину. Лицо рыжего рядом:

– Рыжий, рыжий, сколько время? Шесть тридцать всего? Я уж думал, часов восемь…

Мысль в голове: «Кто бы мог подумать: всего шесть тридцать, а уже сколько успел сделать».

Смешно.

А на улице снег. Не снежинками, а маленькими кристаллами. Как искры в воздухе. И мороз. Градусов двадцать. Ноздри на вздохе как склеивает.

Ужас по спине.

Вспомнил!

АТФ – это аденозинтрифосфорная кислота. О боже! Но что это?

Осенью 91-го года, в октябре месяце, подошло время моей демобилизации. Ну, думаю, надо тулуп офицерский купить – белый такой, теплый, овчинный… Подошел как человек, не к прапорщику-завскладом, а прямо к зампотылу. Полковник у нас был, как же его… то ли Желудев, то ли Желонкин… не помню. Вроде неплохой мужик, ко мне хорошо относился… Не разрешил!