Владимир Аникеев - Армейские байки (сборник)

Следующие месяцы службы состояли из бесконечного процесса – сооружения очередной ручки. Проволока, изолента, трубки от капельниц – все шло в дело, все рано или поздно рвалось, и ни разу это не произошло в удачное время.

Два вещмешка с успехом заменяли один чемодан. Но я уже упоминал про неприятность номер раз – нового замполита. Он считал это неприемлемым. Почта должна была доставляться в чемодане. (Видели бы вы выражение моего лица, когда, спустя годы, я впервые обнаружил такую вещь, как чемодан на колесиках!)

Замполит оказался моим земляком и потому пытался создать на моей базе идеального солдата.

База сопротивлялась, но до дембеля было далеко.

Так как мне приходилось ходить в город, и вся Польша могла увидеть Настоящего Советского Солдата, особым пунктиком подполковника был мой внешний вид. По этому случаю брился я три раза в день – перед утренней поверкой, перед вторым походом в город за почтой и перед вечерним построением. Так бывает у брюнетов – проходит два-три часа, и уже все не так идеально. Вероятно, надо было гримироваться. Зато сапоги и бляха на ремне сверкали, сводя на нет все усилия командования, направленные на скрытую дислокацию Северной группы войск.

На самом деле, польские товарищи должны были получать от меня две ежедневные порции самоутверждения. Глядя, как советские вооруженные силы, в моем лице, тащат чемодан без ручек, набитый коммунистической прессой… довольно ярко чувствуешь преимущества капиталистического строя.

Вот в таком состоянии постоянного стремления к совершенству, иногда разбавляемому ночными вылазками к роялю, прошел где-то месяц службы, когда со мной случилось ЭТО.

Начиналось все с совершенно обычного письма майору Зозуле. Первая проблема была в том, что в нашем полку такого не было. Проблема вторая была в том, что мой замполит майора знал. Товарищ Зозуля был акушером и гинекологом, служил в госпитале Северной группы войск, который находился довольно рядом.

Туда меня и отправили.

Все было хорошо до самого входа в госпиталь. Не так часто мне доводилось прогуливаться по польской земле без чемодана. Да, были случаи, но в те разы я был не один, и с нами был танк. То есть не самая романтическая обстановка. Мне было так хорошо идти с грузом в одно письмо, что даже крики местных: «Курва радецкая» – были не способны омрачить мое настроение.

Беда пришла, откуда не ждали. Меня заставили надеть белый халат. В ту же секунду танкист оператор-наводчик исчез (пациенты госпиталя носят пижамы), а форменные брюки, сапоги и белый халат в госпитале означают только одно – медбрат.

Майор Зозуля был акушером и гинекологом, потому, перемещаясь по госпиталю от одной подсказки к другой, я довольно ожидаемо оказался там, где и должно, – в родовом зале.

Нормальный гражданский человек не может оказаться в такой ситуации. Он реагирует на то, где он, что с ним и чего это тут вокруг него происходит. Что за звуки странные… Но это гражданский.

Танкист – пусть даже он почтальон, пусть даже именно в этот момент он и не смотрит на мир через прицел с лазерным дальномером, все равно, – танкист идет к цели и выполняет приказ.

Я узнал, как называется это помещение, позже. Уже после того, как, объявив: «Письмо майору Зозуле!» – я увидел, чем тут занимаются. На меня смотрели врач, вероятно товарищ Зозуля, две сестрички и две барышни-пациентки, одна из которых ровно в этот момент рожала. И я потерял сознание.

Приблизительно через месяц после моей экскурсии в госпиталь меня вызвал к себе замполит. Замполит был не один, с ним в кабинете сидела симпатичная женщина, и подполковник явно чего-то от нее хотел.

– Мой земляк, – начал замполит, – почтальон, клубом у нас заведует, на рояле играет…

– А я его знаю, он у меня роды принимал.

Несмотря на то что замполит был целым подполковником, он был не в курсе того, что, когда женщина рожает, она может не совсем адекватно воспринимать окружающий мир. Я тоже не особо горел желанием рассказывать о своем обмороке – не по-пацански как-то.

Замполит для себя сложил ситуацию так: у жены начальника штаба Северной группы войск роды принимал солдатик, который абсолютно точно умел стрелять из танка и таскать чемодан. Солдатик, который по его инициативе три раза в день брился и бессчетное количество раз сдавал зачет на знание устава караульной службы. То есть человек, который имел все основания его ненавидеть.

– Так ты еще и акушер?