Игорь Бабаян - CCP

… Залпом осушив бутылку и крякнув от удовольствия, Большой хлопнул себя по животу, отозвавшемуся барабаном судьбы, и сказал: – Ми пашлы!

Едва только дверь за «душой» затворилась, Цукер призвал соратников к порядку: – Пуля – не свидание! За стол не опаздывают!

Сам он уже восседал за круглым столом, находившимся в центре комнаты, расчерчивая тетрадный листок. Рядом с Цукером ждала своего часа и почти новая колода карт.

– Ну что, раз – пас? Проигравший ставит пиво? – привычно спросил Цукер и после того, как остальные согласно кивнули, принялся сдавать.

За игрой, а очень быстро все трое слегка «поднялись в гору», они напрочь забыли и о Большом, и о Сурене, и о горохе, как вдруг раздался зычный голос борца-классика, неслышно открывшего дверь: – Сволочи, опять в преферанс играют, а я им гороху вари!

– Во-первых, – на мгновение оторвав взгляд от своего карточного веера во всемогущей левой длани, сказал Цукер, – не опять, а снова.

Затем, вернувшись к игре, он бросил партнерам: «Семь бубен», и добавил: – А, во-вторых, ты же сам, Суро-джан, взялся «гороху» варить. И потом ты же в «преф» не катаешь. Об чем базар?

– Валер! Кто играет семь бубен, тот бывает п…! – напомнил ему Сурен, хоть и не игравший сам, но часто сиживавший рядом с соратниками в ходе карточных баталий, а потому знавший кое-какие преф-прибаутки.

– Хочу тебе напомнить, Суро, – невозмутимо ответил Цукер, продолжая брать одну за другой взятки на козырях, – про наш уговор. О Большом.

– Что, знаешь где он?

– Знаю. В лесу. Соловьев пошел слушать. По-моему, не один, а с какой-то красоткой.

– Не один, не один, – в один голос подтвердили оставшиеся без вистов Арег с Виктором .

– Ах он … ! – грязно выругался борец-классик. – Что я ему лесник что-ли, за ним по чащобе гоняться?! Ничего, спать захочет, придёт, куда денется?

– Не придёт он, – все так же продолжая игру, ответствовал Цукер. – Будет ночью соловьев слушать, сказал. Не один, по-моему.

– Не один, не один, – вновь подтвердили Виктор с Арегом .

– Ладно! – рубанул рукой воздух Сурен. – Мы подождем!

– Ну что ты, Сурик, кипятишься, остынь, – попытался успокоить соратника Виктор. – Вот не придет к нему его гехецкуи, считай, он и наказан. Присядь лучше, пивка попей. Нашел на кого обижаться: Большой – он и есть Большой … Тут дела у меня такие, а ты о своем. Обизон, – удрученно адресовал он партнерам. – Уф-ф-ф, пики, пики…

– Обизон! – понимающе переглянулись Цукер с Арегом, сверившись с записью.

– Прикуп, прикуп, – ворчал тем временем ростовчанин, открыв две заветных карты.

– Две червы – не одна черва, – сочувственно изрек неслышно подошедший к « ломберному» столу Сурен.

– Да. Особенно, если обе маленькие, – безрадостно резюмировал Виктор .

– Бросай «без двух», – посоветовал ему Сурен, оглядев из-за его спины небогатый набор карт.

– «Без трех»! – рьяно потребовал Цукер. – Только «без трех»!

По утверждению современников, прижимистость или, попросту говоря , жадность единственного блондина в сообществе – Цукера, вошла в число основных легенд «СС-«Р». Любую просьбу он воспринимал едва ли не как личное оскорбление, а привычная во время префа фраза: «Валер, дай сигарету» (друзья знали, что Цукер никогда не садится за пулю без парочки лишних пачек в потайных – сколько их было! – карманах пиджака) традиционно удостаивалась неизменного ответа: «Свои надо курить!»

Правда, если уж партнеры-соратники были уж очень в горе, а Цукер очень при вистах, он мог, сменив гнев на милость, выдать обреченному на поражение одну-две сигареты второсортного «Раздана», демонстративно при этом попыхивая классным «Салютом».

Особенно был обижен на Цукера борец-классик.

Как-то раз Цукер пригласил их с Виктором к себе домой отведать грибного супа, который замечательно варила мать Цукера – столбовая дворянка, выжившая наперекор диктатуре пролетариата, репрессиям и даже последующему развитому социализму.

– Никому из наших ни слова! – выдвинул условие Цукер. – Супа не так много. И приходите с утра, пока предков дома нет.

По такому случаю Сурен с Виктором и думать забыли о лекциях: шутка – ли, Цукер расщедрился на угощение?! И следующим утром отправились, прихватив по бутылочке винца, к жадному эсэсэровцу .

– Наливайте сами, не маленькие, – распоряжался в просторной кухне Цукер. – Вон –кастрюля, вот – половник. Только – немного, не нажираться пришли!