Олег Соловов - Жирик - История не одной жизни. Повесть о настоящей собаке

Окрик хозяина “Жирбан” вернул мне ориентиры. Подбежал к нему. Он отнес меня в дом. Здесь все было уже хоть немного знакомо. Я сам нашел тарелку с едой и подкрепился. Тарелку я определил как центр, главную точку дома. Стараясь не терять ее из виду, я начал изучать окрестности. Обнаружил много новых, но вроде нестрашных предметов и запахов. Но ничего из прошлой жизни. От этого, и от усталости я затосковал и уснул.

Постепенно я привыкал к новой жизни. В целом, все сложилось неплохо. С кормежкой было очень даже недурно – в тарелке всегда каша, давали и шкурки. Хозяева относились ко мне хорошо. Гладили по спине, почесывали брюхо и за ушами. Дом просторный, чистый. Гулять выпускали часто, в большой загон. Туда же во время прогулки выносили миску с едой. Однако, первое время, меня постоянно норовила обидеть Катя, так звали черную кошку. Отбирала шкурки, отталкивала от тарелки, шипела, всем своим видом показывая, что она здесь главная, а я – так себе. Но это пока я был совсем маленький, меньше ее. Потом, когда я подрос, мой лай стал гораздо громче ее шипения, и я стал гонять ее по дому, таскать за хвост, несильно покусывать. Сообразив, что власть переменилась, она стала стараться наладить отношения. Ласково мяукала, рассказывая, какой я сильный и красивый приносила мне мышей и птиц. Я не злопамятный, мышей, конечно, не ел, но и угнетать ее не по делу перестал. Позволял даже спать на моей спине, и делать мне массаж лапами, что ей очень нравилось. Не позволял только брать шкурки и лезть вперед меня в тарелку.

Со вторым псом в доме – Пиратом мы подружились сразу. Его характер не совсем соответствовал породе – будучи достаточно чистой кавказкой овчаркой – этот огромный пес по отношению к своим был очень добродушным. Жил он в большой конуре из пустых бутылок с деревянным полом. Над конурой был навес, вокруг нее – деревянный настил. Жить в таких условиях было бы совсем не плохо, если бы не цепь. Пират был постоянно привязан, цепь ограничивала его передвижения. Лишь изредка его отпускали побегать по участку. В эти моменты он отыгрывался за недели привязанной жизни. Зрелище огромного белого пса, густая и длинная шерсть которого играла на бегу волнами, а метровый хвост крутился пропеллером, было красивым. Пират принял меня как младшего брата, опекал от неожиданностей, учил азам охранной службы и всяким житейским вещам. Позволял нападать на себя, покусывать. Он и сейчас в несколько раз крупнее меня, а тогда я, что называется, под ним пешком ходил. Понимая это, Пират очень аккуратно оборонялся от моих атак, стараясь не причинить мне вреда. Единственное, что он не позволял – это залазить в его тарелку.

Мои ощущения и мысли в то время были крайне примитивными. Попробую воспроизвести их. “ Раздался волнующий звук разрезаемой колбасы. Подбегаю. Хозяин ест колбасу, а мне дает оболочку. Это шкурка. Вкусно. На улице кто–то передвигается. Пират прямо–таки рвется с цепи. Я должен бежать к двери и громко лаять. Хотя неохота. Но служба есть служба. Подбежал. Дверь не дает выйти на улицу. Ну и хорошо. А то там мокро и грязно. Полаял через дверь. Прохожий ушел. Не зря я старался. Возникают мысли о колбасе. Непонятно, есть привычка – старайся, служи – будет колбаса. И я стараюсь. А колбаса бывает не всегда. Иногда бывает – вкусная, круглая. Но чаще – дырка от колбасы. Она даже не пахнет.… Полежу, отдохну. “Жирик” – зовет хозяин. Раз зовет – надо идти. Это тоже служба. Подбегаю, а колбасы опять нет. Но чешет за ухом. Это тоже неплохо. Облизываю ему руки… Погонял муху. Обнаружил шкурку. Висит высоко. Надо прыгать. Прыгаю. Шкурка – тоже. Я – вверх, она – вверх. Поймал шкурку. Вкусно. Бывает, шкурки сыплются помногу. А бывает – их нет долго. Вот бы знать – почему? Тарелка друга Пирата. В ней вкусная косточка. Сую морду. Отлетаю далеко. Ему что – жалко!? Лег на спину. Замахал ногами. Почесал за ухом. Хорошо когда наешься. Вздремну. Сплю около хозяина и телевизора. Слышу шлепок. Хозяин что–то бросил. Что? Может шкурку? Перестаю храпеть, поднимаю голову и оглядываюсь. Не видно. Принюхиваюсь. Шкуркой вроде не пахнет. Но что же хозяин бросил? А вдруг? Если не я – то Катя. Тут расслабляться нельзя. Но очень не хочется вставать. Еще раз принюхиваюсь и оглядываюсь. Признаков шкурки вроде нет. С неспокойной душой опускаю голову и засыпаю. Начинается приятный сон, но в этот момент слышу, как Катя хрустит зубами – жрет шкурку. Вот сволочь. Кидаюсь и отбираю остатки. Да, лень и шкурки несовместимы”.