Александр Махнёв - О прожитом с иронией. Часть I (сборник)

Молчи так молчи, и все пошло-поехало, как я и предвещал. Котят назвали, поделили между ребятами, те не нарадуются. Дальше царапины, порванные шторы, разодранные в пух подушки, перевернутые в шкафах вещи, ну и, конечно, отвратительный запах всех кошачьих дел. Как я и говорил, в лоток они заходили только лапками погрести, а дела свои делали там, где им нравилось. От аромата дезодорантов вперемешку с кошачьими испражнениями в квартире дух стоял хуже, чем в дореволюционной пивнушке. Непорядок! А я ведь предупреждал, беспородные котята, дикие, не привыкшие к домашнему уюту. И вот через неделю смылись они всем своим выводком, улизнули в приоткрытую входную дверь. Я только к ним привыкать стал, накупил игрушек, пуфиков разных, с кормом разобрался. А пацаны мои как были расстроены! Слов нет. За два дня мы семьей все дворы в округе осмотрели, нет котят, и все тут. И как ты думаешь, кто крайним стал в этой ситуации? Правильно! Я! Жена почему-то была уверена, что это я их куда-то снес, и дети кричат: «Папка, верни котят!!!» Вот так-то. Только через полмесяца успокоились.

Дальше были кролики, черепашка, барсучок. Кого только не перебывало в квартире. Я только начинаю: «Во-первых…» – дети в слезы, жена в рев: «Опять!!!» Что ж опять? Я ведь просто хочу рассказать, что будет и как будет, а они видишь как реагируют. Одним словом, помаленьку мы врагами становились.

И вот в доме появился пес. Не просто псина какая беспородная или мерзко-мелкая. Не какие-нибудь бишоны, грифоны или терьеры. Нет, появился щенок ротвейлера, миленький такой, чистенький, аккуратненький, жена принесла. И вся моя семейка на меня смотрит, ждут, что я опять начну свое «первое, второе и третье». Ну, нет, думаю, промолчу. Промолчал.

Через пять месяцев этот малыш весил уже за тридцать кило, в холке был почти шестьдесят сантиметров. Дети с ним уже не гуляли. Справиться с этой псиной мог только я. Ел пес все, что давали, сметал миску за пять минут. Съест, облизнется и ко мне, рычать начинает, это значит – веди меня, хозяин, на улицу, гадить хочу. Глаза серьезные, злые, попробуй ослушаться. Хочешь не хочешь, шапку в руки, намордник на псину, поводок в две руки и вперед. А там еще лифт, с соседом не поедешь, пес если рявкнет, так и в штаны наложить можно со страху. Выбрался из подъезда, уж и не видно, кто кого на прогулку вывел: я пса или он меня. Сильный, резкий. Эти пять месяцев пробежали для меня как пятнадцать на фронте, день за три. Одно хорошо, похудел и постройнел я за это время.

Но вот с Маришкой опять разлад пошел. Почему, говорит, когда я пса принесла, ты мне ничего не сказал, не предупредил, что он такой страшный будет? Огромный да еще кусучий. А разговор этот произошел после того, как наш песик погонял малость Маринкину подругу на кухне. Погонял, чуток руку ей прикусил, юбчонку надорвал, ну и так по мелочам на нее порычал. Подруга в обморок, ротвейлер в сторону, мол, больных не трогаем. Подруга умчалась сама не своя и Марине по телефону такого наговорила, такого выложила, при людях повторять стыдно. Так вот она меня и отчитывает: «Почему ты мне не сказал, что это страшная псина?» Почему, и все тут. А что я скажу? Скажи я тогда что-либо против, уже тогда мой сундук за дверью бы стоял. А не сказал, что опасно брать такую псину в дом, опять не прав, уже сейчас виноват. Просто парадокс, а не женщина. А впрочем, они, наверное, все такие. Ну ладно. Надо что-то делать.

Иду на ближайшую автопарковку, местным ребятам предлагаю пса для охраны, причем бесплатно предлагаю забрать. А там только пару дней как их охранный Тузик сдох. Возьмем, говорят, веди свою шавку. Привожу. К будке пристегиваю ротвейлера и домой. Уф… Но не тут-то было, уже через пару часов прибегает охранник со стоянки: «Забирай свою псину, она полгаража разнесла». Я, впрочем, ожидал чего-то подобного, говорю: «Вы же, братцы, сами просили охранного пса, а теперь на меня хотите повесить все грехи его первого дня дежурства в паркинге. Так дело не пойдет, не заберу». Взмолился парень: «Забери, богом прошу, нет у нас к тебе претензий!» Пришлось забрать. А псина злопамятная была и уже дома, после ужина, так сказать, на сытой желудок, пару раз меня цапнула за ногу, и я понял, за что. Понял, но промолчал, как бы хуже не стало. Домашние в этот день все по комнатам, за закрытыми дверями отдыхали, сидят, ждут, что же дальше. Ну а что дальше? Звоню друзьям, и подсказали мне, что есть под Дмитровом в Подмосковье центр подготовки кинологов, там и собаку могут взять. Правда, просить надо, а может, и денег дать. Не поленился я, проехался на своей «копейке» к центру этому. Пару часов вокруг высоченного забора дефилировал, нашел дежурного, его с полчаса уговаривал найти мне того, кто старшим у собак работает. Мне намекнули, что начальник ветслужбы вопросами отбора собак ведает. Еще час я рассказывал этому спецу, какой у меня хороший пес. Убедил. Веди, говорит он, пса своего, так и быть, возьмем. Эх, если бы я догадался взять с собой собаку, все мучения уже сейчас и закончились бы, а так пришлось ехать две сотни километров домой, и уже на следующий день, взяв старшего и среднего моих ребят, привез я своего ротвейлера в кинологический центр. Врач говорит: «Берем вашего кобелька женихом к нашим девочкам, уж больно красив ротвейлер», – и вызвал кинолога. Подошел небольшого росточка сержант, взял поводок в руку – и все… Я впервые увидел, как с собакой обращается настоящий специалист своего дела. Думал, псина сопротивляться будет, скулить, рваться домой. Как бы не так, пес мгновенно своим собачьим чутьем понял, кто его новый хозяин, и безропотно, даже, как мне показалось, с удовольствием, подергивая своим обрубком, пошел с сержантом к вольерам. Я так понимаю, догадалась наша псина, что к сучкам ведут, умная ведь собака. Мы с ребятами, проводив ротвейлера взглядами, пошли к машине. Домой ехали молча, в подавленном состоянии, а уже подъезжая к дому, мои орлы разревелись, разрыдались: видите ли, жаль собачку им было. Да и у меня на душе как-то погано. Однако дело сделано.