Алекс Экслер - Записки невесты программиста

— Правда? — потупился Ванилла. — Я очень старался.

— Народу очень нравится, — все так же ласково сказала я. — А ты, бедненький, уже замотался весь с этими конкурсами. Смотри как прическа растрепалась. — С этими словами я взяла его под руку и стала ласковыми движениями поправлять ему прическу. Ванилла аж зажмурился весь и стал мурлыкать, как мартовский кот.

— Конкурс закончен! — заорал тут Серега, который мигом вырвался от этих двух девушек и стал отдирать меня от Ваниллы. — Невеста проявила скромность и послушание.

— Нет, еще не проявила! — заспорил Ванилла.

— Проявила! — зарычал Серега. — А то я тебе сейчас чего-нибудь оторву.

— Конкурс завершен! — поспешил объявить Ванилла. — Победила дружба. Похлопаем, товарищи, похлопаем.

Все зааплодировали, и мы вернулись за стол.

— Что-то меня утомили эти разнообразные свадьбы, — пожаловалась я Сереге. Но он хранил гордое молчание.

— Ты что, обиделся? — удивилась я.

— Нет, ну ничего себе! — взорвался Серега. — Как ты этого гада — и под ручку, и волосенки его жиденькие поправляла, и на ушко что-то ласково шептала… Прям смотреть было противно.

— Ага, ага, — сказала я, — то-то жених наш там весь прям разомлел от этих девушек, которые его обхаживали со всех сторон. Прям растаял весь, как мороженое в печке.

— Да это же был просто конкурс! — продолжал бушевать Серега. — Я работал на публику!

— И я работала на публику, — парировала я.

— Ты работала на Ваниллу! — возмутился Серега.

— Слышь, Ир, ну чего ты парня доводишь? — попытался меня урезонить папулька. — Он только что чудом избежал обрезания. Человек нервничает, переживает…

В этот момент официанты стали разносить горячее. Стол голодных родственников сильно оживился и набросился на еду, как на манну небесную, зато фидошники воротили носы и заявляли, что все эти жульены-мульены и отбивные они есть не желают, а желают седло барана с трюфелями, тигровые креветки в соусе «Де Бразиль», куриные крылышки «Барбекю», суп «Гаспачо», стейк с соусом «Шассер», корейку новозеландского ягненка с соусом «Дижон» на темном пиве и блинчики с ананасами на десерт.

— Слышь, как фидошников разобрало? — сказал папулька Сереге. — Даже я половину этих названий просто не знаю.

— Это они со скуки, — объяснил Серега. — Что-то мы давно никаких тостов не слышали. Надо фидошников напрячь.

— Момент, — сказал папулька, поднялся и постучал вилкой по бокалу, призывая всех к тишине. Никто на него не обратил ни малейшего внимания. Тогда он постучал вилкой по серебряному ведерку для шампанского. Звук получился — что надо. Как будто Царь-колокол свалился на Царь-пушку. Народ сразу затих.

— А теперь, — сказал папулька, — слово предоставляется представителю фидошной общественности, который поздравит молодых от лица продвинутой в техническом плане молодежи. Прошу, — и он зааплодировал, призывая поддержать его стол с родственниками.

Все послушно захлопали в ладоши, однако за фидошным столом никто подниматься для произнесения тоста не спешил. Они все шушукались между собой, но никто не брал на себя такую большую ответственность.

— Ну же, друзья, — сказал папулька. — Смелее!

— Как в первый флейм! — выкрикнул Серега.

Однако никто даже на эти пламенные призывы не отреагировал. Тогда шустрый Ванилла подкрался сзади к Маста Мэну и каким-то образом выдернул из-под него стул. Маста Мэн упал на пол, но тут же быстро вскочил, произнося всякие нехорошие слова. Негодяйский Ванилла в этот момент сунул ему в руки бокал с шампанским и сказал, что Маста Мэн как раз и выступит от имени всех фидошников. Гости замолчали и стали внимать.

— Так вот, — решительно произнес Маста Мэн. — Это… Значит, Серега ты теперь это… Ну, брат, с кем не бывает! Крепись! Если что — мы с тобой! Поможем, значит, в трудную минуту. Много не пей… Ой, нет, не то… Короче, совет тебе даю да любовь. И ШТОП ВАЩЕ!

С этими словами Маста Мэн решительно опрокинул бокал, а фидошники восторженно зааплодировали. Некоторые даже прослезились.

— Трогательная речь, — сказал папулька. — Я бы так не смог.

В этот момент с фидошного стола нам передали бутылку с водкой, на которой стояли какие-то странные закорючки. Серега взял бутылку, что-то написал на этикетке и отправил ее на родственный стол.

— Правильно! — заорали за фидошным столом. — По роутингу ее, по роутингу!