Алекс Экслер: Записки невесты программиста

— Так мы же, — сказал Ванилла, — репетируем не смертоубийство, а средства защиты.

— Репетируйте, — самодовольно сказала я. — От меня все равно никакой защиты нет.

— Тогда отворачивайся, — сказал Ванилла и сунул мне в руки здоровенный надувной молот. На Серегу в этот момент нацепили целый комплект доспехов средневекового рыцаря: шлем с забралом, латы и щит.

После этого Маста Мэн и агент WD-40 взяли в руки какую-то простынку, чтобы изобразить дверь, а мне было разрешено повернуться. Народ затаил дыхание.

— Итак, — сказал Ванилла, который вместе с Серегой стоял за «дверью», — эксперимент номер два: супруг возвращается домой в четыре утра.

Маста Мэн отпустил свой край простынки, «дверь» открылась и в образовавшийся проем шагнул Серега в рыцарских латах, сопровождаемый Ваниллой, исполняющим роль шоу-мена.

— Посмотрим, — сказал Ванилла, — сумеет ли молодая жена совладать с мужем в такой ситуации!

— Так ты не просто домой заявился в четыре утра, — заорала я, подняв надувной молот, — но еще с собой и друга-фидошника приволок? Давить друзей-фидошников! — и с этими словами залепила молотом Ванилле по башке. Ванилла упал. Вероятно, от неожиданности, потому что надувным молотом сильно треснуть по голове было невозможно.

Гости бешено зааплодировали, хотя фидошный стол хранил ледяное молчание. Ваниллу подняли, отряхнули с него пыль, и он заявил, что молодые могут пока вернуться за стол, потому что конкурсы продолжатся после некоторого перерыва. Комментировать итоги конкурса «Возвращение мужа в четыре утра» он категорически отказался.

— Какой милый конкурс, — сказал папулька, когда мы вернулись на место. — Интересно, что они на еврейскую свадьбу придумают? Лично мне ничего в голову не приходит.

— Папа, — сказала я язвительно, — посмотрите на себя. Какой с вас еврей?

— Во-во, — подхватила мамулька. — Вылитый этнический хохол. Сало, горилка и подраться бы с кем-нибудь.

— Когда я последний раз дрался? — возмутился папулька.

— Ровно неделю назад, — невозмутимо парировала мамулька. — Кто в японском ресторане повара в грудь толкнул?

— А что он прямо перед моим носом своими ножами плюхал! — возмутился папулька. — Я и занервничал. Мне не нравится, когда ножами…

— У них там так полагается, — объяснила мамулька.

— И у меня так полагается, — сказал папулька, — когда перед моим носом играются ножами — я могу сунуть в репу. Пускай скажет спасибо, что его просто толкнули.

— Да, но он сел прямо на раскаленную печку, — возмутилась мамулька.

— Подумаешь, халат немного обжег, — фыркнул папулька.

— Ничего себе немного обжег! Ты же слышал какие он слова говорил!

— Слышал, — покачал головой папулька. — После чего понял, что не зря его пихнул. Нам обещали настоящего японского шеф-повара, а этот придурок на плите звал любых матерей, кроме японских. Так что он такой же японец, как и я. Правда, я ругаюсь все-таки получше.

— Кстати, — поспешила я перевести разговор на другое, — как вам конкурс?

— Очень мило, — ответил папулька. — Только вы осторожнее все-таки с этим делом, а то вон на дядю Соломона жалко смотреть. До сих пор рыдает.

— А что случилось с дядей Соломоном? — поинтересовался Серега.

— Да вы его с заначками разбередили, — объяснил папулька. — Дядя Соломон всю жизнь работал снабженцем. Хорошие деньги зашибал. Но спрятать никогда ничего не мог. Тетя Софа работала покруче следователя Знаменского. И бедный дядя Соломон, когда завел себе молоденькую любовницу, был вынужден с ней шляться в кино на последние сеансы, потому что на ресторан и гостиницу у него просто не было денег.

— Жуткая история, — сказала я злорадно.

— Так эта тетя Софа — его жена? — спросил Сергей, и в глазах его застыл ужас.

— Именно, — подтвердил папулька.

— Ир, — сказал мне Серега, — что же ты этого несчастного человека посадила в самый конец родственного стола? Давай его к нам. Пускай хоть раз в жизни поест и выпьет как следует.

Но в этот момент на пятачке между столами, который сегодня изображал сцену, снова появился Ванилла, который заявил, что сейчас будем играть еврейскую свадьбу.

— Молодые, — скомандовал папулька, — на выход. Интересно, что они там придумают? Я с вами пойду. Мне тоже интересно.

Мы послушно вылезли из-за стола и отправились на свою Голгофу. Там мне повязали какой-то белый платочек, а на Серегу надели черную шляпу, к которой были привязаны кусочки блестящего серпантина. На шею ему нацепили спартаковский красно-белый шарф.